Заражение. #Depressed_ esthete

разгоняет себя фантазиями битвы – в модуле совокупление – с заклятым своим, другой формы пикселей врагом. От этого примерка щита затягивается из-за выборов лучших к нему комбинаций обвеса.

      И чем дольше затягивает он свое пребывание в иллюзорном мире, тем холоднее становится ужин, тем дальше отходит возможность прикоснуться к обещанному, тем меньше шансов согреться теплотой близкой ему женщины…

      …накрывает крышкой опорожненный контейнер супа, отрыгивает и пихает его в рюкзак, спрятанный в левом из двух шкафчиков. Не оглядываясь, выходит и степенно прошествует к оттянутой сидушке пустующего, а потому комплексно приглашающего к себе, креслу. Неодушевленные по Пинчону вещи, без, как таковой, жизни, сохраняют или облагаются, насильно, частицей живого, становясь сами одушевлёнными субстанциями, артефактами, осьминогами, как будто запомнивших или самостоятельно обретших импульс, незаметно оплетающими, в случаях, когда состоят из букв, к тому стремящиеся. И приглашению этому на сидение Игорь не отказывает, охотно садится и на зазор в секунде удовольствие от погружения в мягкий сеткой текстиль осязаемо массирует мозг, для которого тело – сосуд, чье повреждение в нормальных условиях немыслимо. Но нормальные условиях – это идеальные условия, с осознающими себя (и другого, конечно), и поступки свои, и следствие их, индивидами, а значит – недостижимые условия. А значит оказаться списанным с общего баланса просто, и можно только попытаться достучаться до связывающей, сплетающей каждого, изначально тонко, системы, чтобы выпросить у нее себе разовую индульгенцию…

      …ее большая задница буквально поглощает член, виден только его маленький корешок, двигающийся, сбоями, краткой амплитудой – безлицые герои короткого фильма единственно важного для жизни сюжета. Я заворожен звуками хлопков, ее вскриками, стонами, взлетающим жиром, мясом ее задницы, улавливаю в этом что-то от обожаемой мною, гипнотической для меня эстетики… но это лишь отголосок сознательного, мозг охвачен негой первобытного, которая уплотняется за счет контекста: ебли в жопу. Символические связи прямиком из бессознательного сейчас рядом со мной… вокруг, по бокам, внутри… до единообразия когерентны, сливаются с «Я». Я даже не уверен, что полностью контролирую происходящее, скорее штурвал добровольно отдан, но предпочитаю этого не замечать, точнее – пытаюсь игнорировать. И бессознательное мое лакает это сладкое вино и меня самого, сознание мое, окидывая эндорфиновым сверкающим конфетти.

      От акта проникновения не отрываемо. Руки, согревая, плотно, – ускользаемое сокровище, – держат член и в интенсии, в на порядок отлично от реальной жизни скорости, раздражают мышцу, подводя серую ткань мозга к искомому без-пауз сокращению. И попытка бросить взгляд на спину трахающейся девушки, насладиться ее кроткой эстетикой, кратковременна. До незаметности.

      Символизм