По тропам башкирского фэнтези. Ева Смольникова

по венку на суженного девушек, и пляски вокруг костра, и вот, наконец, добрели до дома. Стояло жилище чуть на возвышении от реки, но рядом бил ручей. Не слышались уже ни звуки гуляний, ни щебет птиц. Лишь темные деревья угрюмо склонялись над избой и хмуро глядели на пришедших. Чем ближе подходили они, тем больше был туман, окутывающий местность.

      – Ты погляди, – батыр склонился над ручьем, освещая тьму факелом. Вода текла ярко-розового цвета.

      – А вот и помощники мои явились, – промолвил сзади ледяной незнакомый голос.

      – Помощники? – сердито выдохнула колдунья, выпустив облачко пара.

      Мужчина стоял напротив них шагах в десяти и держался свободно. Высокий, худой и какой-то угловатый. Волосы и глаза у него были почти белыми, хотя дать ему более сорока лет было трудно.

      – А кто еще, кроме вас, мог подарить мне такую силу?

      – Ты говори да не заговаривайся! – Азамат достал саблю, а Степан Николаевич перевел взгляд на Василису.

      – Ты мужа утопила в день зимнего солнцестояния. Он умер, а я ожил, – Василиса сделала маленький шаг назад, а говоривший теперь посмотрел на батыра и продолжил говорить: – А из-за тебя девушка в день летнего солнцестояния утопилась. Не хотела быть твоей женой. Она умерла, но напитала меня силой. Вы оба скорбью своей насыщали меня, пока я не смог сам начать кормиться чужими силами.

      – Кто ты, ирод? – прошипела колдунья.

      – Иргаиль, повелитель вод, – борода его удлинилась, а кожа позеленела. – Вы мне помогли, и я вам помогу. Просите, что хотите.

      – Руку Самиру ты отрезал? – опередила колдунья.

      – Руку я ему не верну, – нахмурился Иргаиль. – Сам виноват, болтать надо меньше.

      – Нам от тебя ничего не надо!

      Азамат сделал решительный шаг вперед и замер. За спиной Иргаиля появилась Айсылу и пошла навстречу несостоявшемуся мужу, протягивая руки. Василиса хотела было оттолкнуть утопленницу, да ее плеча коснулись.

      – Здравствуй, Вася.

      Как живой, перед ней стоял муж, правда, весь белый и словно светился изнутри – и остальной мир пропал.

      – Как сын?

      – Если ты бросишь оружие, я ее тебе верну, батыр.

      – Азамат, я так жалею о своем решении. Хочу на землю! Хочу свадьбу с тобой сыграть! – ласково говорила Айсылу и гладила ледяными руками лицо жениха. Слеза покатилась по загорелому лицу батыра, но он нашел в себе силы ответить:

      – Ты меня не любила, Айсылу, это я тебя любил. Но это ничего не меняет, – он убрал ее холодные тонкие руки.

      – Сын хорошо.

      – Я все хотел его в Уфу свозить, – потупив глаза, отвечал муж.

      – Отступись, Василиса, и я его тебе верну, – слышала она голос нечисти.

      – Сама я его свожу, Ваня. А ты ступай, мертвые к живым не ходят, – сморгнув слезы, повернулась колдунья в сторону, где стоял Азамат.

      Туман, отделивший ее от остального мира, рассеялся, и увидела колдунья, как катаются по земле батыр и Иргаиль и как один другого пытается придушить.