За гранью. Яна Королёва

что не так-то? – гордо вскидываю подбородок. – Мы же хотели пошутить, посмотреть на твою реакцию, – пьяно пытаюсь встать, но не получается. Еще раз пытаюсь встать на колени, но голова кружится. Вскидываю руку, намекая, что мне нужна помощь. Долго ждать не пришлось: чувствую, как меня тянут, поднимаюсь, но ориентации нет, вот-вот свалюсь. Меня удерживают за талию и прижимают к себе. Запрокидываю голову и встречаюсь с рассерженными светло-серыми глазами.

      – И вообще-то, по пьяни самое время напомнить бывшему о себе.

      Вижу, как глаза Ричарда расширяются от удивления, а затем снова принимают хмурый злой взгляд. Он резко поворачивает голову в сторону Эммы, губы сжаты в тонкую линию.

      Смотрю на Эмму. Её глаза тоже расширены, но от ужаса, рот закрыт руками. Явно паникует. Вскользь поднимает руку с торчащим указательным пальцем и выдаёт триадой:

      – Меня трогать нельзя! Я мать и жена твоего лучшего друга! – Проговаривает первый аргумент, потом хмурится, осознавая, что сказала. – "'… В смысле, я жена твоего друга и мать твоего племянника! – поправляет себя. – Во-вторых, в прошлом всё было не так. У неё никого не было, она просто сучара, сердца разбивала и в копилку складывала. – Второй аргумент уже мне не зашёл. Зло смотрю на Эмму, мой взгляд не остаётся незамеченным. Она быстро придумывает что сказать, как оправдаться. – И вообще, вы хорошая пара. Ты страдал, так вот тебе причина твоих страданий. Только теперь повзрослевшая и поумневшая. А ты сказала, что Ричард очень даже ничего, и ты с превеликим удовольствием “извинишься” – добивает нас Эмма.

      У меня нет слов. Как можно быть такой? С опаской смотрю на Ричарда. Его глаза закрыты, желваки играют на скулах, губы сжаты. Пытаюсь мягко высвободиться, но он не отпускает. Резким движением прижимает ещё сильнее и наклоняется к моим губам. Не могу оторвать взгляд. Проносится мысль: «Какой сочный рот». Сглатываю, стараюсь сконцентрироваться на его глазах. Говорю первое, что приходит в голову:

      – Предлагаю сделать вид, что мы ничего не слышали, – с призрачной надеждой спрашиваю я.

      – Предлагаю воплотить твои “извинения”. – Если бы это было сказано с другой интонацией, я бы ещё подумала. Но в данной ситуации его злость только ухудшает ситуацию.

      Не дождавшись моего ответа, Ричард приседает и запрокидывает меня на плечо. Я начинаю возмущаться и просить Эмму о помощи, но эта маленькая синяя заразина снова закрыла рот. По её глазам я вижу, что она улыбается.

      Ричард ногой открывает дверь, держит меня за ноги и попу. Друг спокойно следует за нами. Я выставляю две руки и упираюсь в косяк, не позволяя Ричарду вынести меня за пределы квартиры.

      – Марри, я тебя отпущу, но скручу так, что завтра всё будет болеть, – угрожает Ричард. Он зол, и я слышу по голосу, что он не шутит. Опускаю руки вдоль его тела и просто вешу как мешок. Выносит меня в коридор и направляется к лифту.

      Использую последнюю попытку освободиться:

      – Мне больно, на живот давишь.

      Это срабатывает. Он отпускает, но как