За гранью. Яна Королёва

за стол, расставляю все предметы и еду с подноса так, чтобы занять большую часть стола. Обедаю обычно одна, и вот таким образом мягко намекаю всем, что не следует ко мне садиться.

      Ерзаю на стуле в предвкушении, как попробую приготовленную специально для меня еду. Сначала решаю съесть то, о чём мечтала последний час своей жизни, беру круассан с ветчиной и сыром. Первое, что взрывает мой мозг и желудок в оргазме, – это запах. Прикрываю веки, чтобы никто не увидел, как закатываются мои глаза от удовольствия. Не хватало мне, чтобы подумали, что я гастросексуалка.

      Я не такая.

      В голове всплывает картинка, как подобную новость могли бы воспринять мои коллеги, и я непреднамеренно начинаю хихикать, а потом откашливаться. Потому что, когда я ем, я глух и нем. Прокашлявшись, запиваю остатки кофе и поднимаю взгляд в поисках Оливии. Она уж точно оценит тему для разговора, которая чуть меня не убила. Да и вообще, честно говоря, подавиться и умереть от еды Агнии – лучший подарок в моей жизни.

      С улыбкой оглядываю столовую, но вместо лучезарных глаз подруги встречаюсь с прозрачно-серыми. Ричард. Стоит в очереди за едой вместе со своими людьми и доктором Нэйсом. Стоит и не моргая смотрит на меня.

      Я же в свою очередь, что для меня совершенно не характерно, напрочь забываю о еде. Всё дело в том, что взгляд Ричарда сбивает с толку. Он смотрит на меня, я смотрю на него. Даже не смотрю, а нагло рассматриваю, жадно впитывая каждое движение, хочу знать, о чём он думает. Смотрю на губы. Сейчас они немного влажны и приоткрыты. Совершенно не скрываю своего интереса, мне наплевать, кто что подумает и что Ричард точно видит и понимает – объект моей заинтересованности – он.

      Вижу, как он прикусывает нижнюю губу, у меня екает внизу живота. Поднимает руку и запахивает свою жилетку, я знаю, что он пытается скрыть. Сжимаю бедра. Клянусь, вижу, как его лоб покрылся испариной.

      Поднимаю взгляд и встречаюсь с его взглядом. Кайф. Зрачки расширены, почти закрывают серебристый цвет, который так мне уже полюбился. В его глазах горит огонь, и в этот раз это точно не ненависть. Он возбужден. У него всё в порядке? Пару часов назад он окатил меня волной неприязни, а сейчас смотрит так, словно мы только вдвоем и вокруг никого нет.

      А у меня всё в порядке? Пару часов назад я негодовала от его взгляда, а сейчас готова растечься лужицей. С трудом отвожу глаза и подтягиваю к себе тарелку с крем-супом, подношу ложку к рту и понимаю: аппетит пропал. Какого хрена? Смотрю с негодованием на Ричарда, а он видит мою реакцию и начинает смеяться.

      Нет, не смеяться – ржать. Ржать так, словно никогда не ржал. Понимаю, что для него такой смех не характерен, судя по лицам его коллег. Эмма и Густав ошарашенно смотрят на Ричарда, а тот ржет, согнувшись и держась за живот.

      Вижу, как Эмма поворачивается к своим соседям и неловко улыбается, прося прощения за неудобства. Чувствую, как моё лицо наполняется кровью, становясь красным.

      Глава 6

      Отдаю недоеденный обед и стремительно пытаюсь