История одного сражения. Екатерина Франк

не знал – а потому просто старался отвлечь внимание недовольной кобылы, водя руками у самой ее морды и неуверенно – ибо сам он изрядно ее побаивался – приговаривая всякие лестные слова о ее наружности и нраве.

      Впрочем, продолжалось это недолго: спустя пару минут потерявший терпение Суди велел ему отойти в сторону и не тревожить лошадь. Взамен он предложил Маду взять под уздцы тихую пегую кобылку с печальными большими глазами, шедшую позади них: ее, в отличие от остальных вьючных животных, вел лишь один человек – Атсу, четырнадцатилетний чернявый паренек, которого Суди обычно звал, когда требовалось сбегать куда-нибудь с не слишком важным поручением. Маду обиделся и остаток пути проделал в молчании, то и дело с опаской косясь на угрожающе покачивавшиеся позади него лошадиные морды, но более не пытаясь привлечь их внимание.

      Настроение его слегка улучшилось после того, как они наконец добрались до реки. Вопреки возложенному на них поручению, сперва юноши предпочли напиться и умыться сами; и Маду с осознанием важности собственного дела принялся наполнять стремительно тяжелевшие кувшины и привязывать к их ручкам веревки так, чтобы можно было сразу взвалить на себя пять-шесть штук. По правде сказать, даже так он не был уверен, что сможет дотащить все их до лагеря за раз: Суди знал, что делал, когда поручал ему именно такое дело.

      В итоге именно так все и оказалось: как следует поднатужившись, Маду еле-еле осилил четыре больших кувшина за раз. В лагере, где вовсю вбивали в песок колья и разворачивали циновки для шатров, принесенную воду приняли с большой радостью и тотчас вручили ему еще семь таких же пустых посудин, попросив сбегать к реке еще раз. Прикинув свои возможности, Маду ответил на их просьбу самыми крепкими из известных ему выражений, но кувшины покорно принял: лучше уж было бегать туда и обратно за водой, нежели возиться со внушавшими ему теперь еще больший страх лошадьми и злыми, не сильно отличавшимися от них размерами ослами, чей слаженный рев далеко разносился над берегом реки.

      На сей раз он немного сбавил шаг: во-первых, перед новой пробежкой с полными кувшинами требовалось хоть немного перевести дух, а во-вторых – и это было куда более существенно – теперь, утолив жажду и слегка отойдя после долгого и трудного перехода под палящим солнцем, Маду озирался по сторонам и будто впервые замечал, насколько же красиво все вокруг него. Речная гладь сверкала впереди, наполняя его сердце тихим теплым чувством – юноша будто возвратился в детство, проведенное на берегах полноводной Итеру; а свежий ветер при этом столь приятно холодил его покрытое красноватыми пятнами от безжалостного жара дешерет лицо, что спешить никуда не хотелось. Задрав голову, Маду с наслаждением, всей грудью вдохнул чистый, не затронутый дорожной пылью воздух – и вдруг остановился, остолбенев от неожиданности и едва веря своим глазам.

      Он был уже на полпути по спуску со склона, но из-за своего желания чуть отдохнуть выбрал другой путь, нежели