Танские новеллы. Сборник

они держались довольно непринужденно. Чжэн последовал за ними, и, когда они достигли веселого квартала Лэюсань, уже стемнело. Возле красивого дома, окруженного глинобитной стеной с воротами, женщины остановились. Красавица в белом сказала Чжэну: «Подождите немного здесь», – и скрылась. Одна из ее спутниц, оказавшаяся служанкой-рабыней, осталась вместе с Чжэном у ворот. Она спросила его, кто он и где живет. Чжэн ответил и в свою очередь спросил о красавице в белом.

      – Зовут ее Жэнь, она двадцатая в семье, – ответила служанка.

      Через некоторое время Чжэна пригласили войти. Он привязал осла у ворот, а шапку положил на седло. Женщина лет тридцати вышла приветствовать его. Он решил, что это старшая сестра Жэнь.

      Светильники ярко горели, начался пир. Когда было выпито несколько чаш вина, Жэнь переоделась и всячески старалась развлечь гостя. Было выпито много вина, все развеселились. Глубокой ночью Чжэн и Жэнь уединились, и он имел возможность убедиться в том, что Жэнь божественно сложена, а песни ее и смех опьяняют, как вино. Не верилось, что всеми этими прелестями обладает смертная женщина. Перед рассветом Жэнь сказала:

      – Тебе пора уходить. А мне и моей сестре надо с самого утра быть в цзяотан[30].

      Условившись о следующей встрече, Чжэн удалился.

      Ворота квартала были еще закрыты. Поблизости находилась харчевня, хозяин которой, родом с севера, с помощью светильника разводил огонь в очаге. Чжэн вошел в харчевню, чтобы поболтать с хозяином, пока не откроют ворота.

      – Кто живет в том здании, к востоку отсюда? – спросил Чжэн, указывая на дом, где он недавно был.

      – Этот дом необитаем, в нем никого нет, – ответил хозяин.

      – Но я только что проходил мимо него и видел, что там живут, – настаивал Чжэн.

      Тогда хозяин, о чем-то вспомнив, воскликнул:

      – А, знаю! Там есть лиса, которая завлекает мужчин. Ее видели раза три. Уж не она ли попалась вам на глаза?

      – Нет, – сказал Чжэн, покраснев, и поспешно вышел.

      Он вернулся и снова осмотрел дом, глинобитную стену и ворота, – все было по-прежнему. Он заглянул внутрь и увидел буйно растущую траву, заглушившую цветники.

      Когда Чжэн вернулся домой, Инь пожурил его за то, что он не сдержал своего обещания. Чжэн извинился, но ничего не сказал о странной встрече. Между тем он не мог забыть красавицу, мечтал о ней и, несмотря ни на что, жаждал видеть ее снова.

      Дней через десять, случайно оказавшись на западном рынке, Чжэн неожиданно столкнулся с ней около торговца платьем. Знакомая девушка-рабыня сопровождала красавицу. Чжэн окликнул ее, но Жэнь скрылась в толпе и пыталась ускользнуть. Продолжая окликать ее, он последовал за Жэнь. Только когда Чжэн нагнал ее, она остановилась и, закрыв лицо веером, сказала:

      – Ты ведь знаешь, кто я, зачем же ищешь встречи?

      – Что за беда, если даже я знаю это? – ответил Чжэн.

      – Мне стыдно, – призналась Жэнь, – и тяжело встречаться с тобой.

      – Как же ты могла отвергнуть меня; ведь я так тоскую!

      – Почему

30

Так назывались в танскую эпоху государственные заведения, в которых обучались певицы, танцовщицы и музыканты.