Сантара. Владислав Кривчиков

прониклись сочувствием, половина города рванула на юг, куда угодно, лишь бы долой умирающий город. Остальные, кто остался, постепенно сошли с ума. Их-то причуды и впечатляют проходимцев.

      –А, как же шахта и…

      –Это открыли недавно. Прежде, конечно, существовал рудник, но малый, бестолковый. С приходом чародея, нынешний городской управляющий Эф Виллаф Сайл решил в город вдохнуть жизнь по новой.

      –Хм-м. А, простите, «вонючий дым» – это, случайно, не выброс из фабрики?

      –Верно, эф. Вы догадливый человек. Ум сразу виден, такое не скроешь. Они обрабатывают руду под давлением и сильным напором воздуха. Пыль вздымается в небо и сгустком проходит через улицы города. Дышать им вредно, но что поделать?

      –И, тем не менее, если жители города сошли с ума, вы вполне адекватный человек.

      –Кто такое сказал?– улыбнулся охотник.– Посудите сами. Живу один, в горах, промышляю убийством. Разве нормальный? Сумасшедший, говорю вам.

      Мы посмеялись и принялись развлекать друг друга забавными историями и известными шутками. Таттель казался человеком добрым, весёлым, общительным и при этом мудрым и хладнокровным. Мне не верилось, что слухи об Иргебурте правдивы и на толику. Чепуха.

      Едва солнце склонилось за горизонт, охотник подскочил и сказал, что пора выдвигаться. Возле сторожевой хибары стоял грузовичок с открытым кузовом. Таттель открыл один борт, ближайший к сараю, и направился за мясом. Я решил осмотреться.

      Место нельзя назвать живописным, вопреки ожиданиям. Как я и предполагал, это был сторожевой пост, поскольку дорогу преграждала ограда, рядом будка, и напротив хибары – бывшая оружейная, игравшая роль складского помещения для охотника. Внешне всё выглядит заброшенным, и проедь я здесь мимо, ни за что бы ни предположил, что здесь кто-то может обитать. Слева дорога уходит на повороте и под наклоном в ущелье. Иллюзия, будто путь ведёт в недра горы, просто уходит внутрь. Необыкновенный обман зрения. Справа от хибары дорога идёт прямо. За хижиной – скала скачками растёт вверх. Перед сторожевым постом – холм, за которым обрыв в никуда, а после резкое возвышение скалы. Стало ясно, на какой высоте я нахожусь и как далеко вчера, то есть, позавчера удалось проехать. Удручало полное отсутствие растительности и какой-либо живности. Я не разглядел даже травинки, не считая засохших сорняков. Место казалось по настоящему мёртвым.

      Мешки с мясом, которые грузил Таттель, с человеческий рост, и только видом говорили о том, насколько они тяжелы. Охотник на удивление ловко обращался с грузом. От склада до грузовичка он тащил мешок, волоча по земле, как если бы перетаскивал раненого человека. После, словно подхватывал тело за подмышки, погружал один конец на кузов, хватался за низ, поднимал и резким движением проталкивал вглубь. Всего я насчитал четыре мешка. Из вежливости я предложил помощь, но Таттель деликатно отказался.

      Любопытство задавалось вопросом успешности охоты в горной местности, на что, без моей подсказки, решил рассказать сам охотник,