Ветка Вятка. Иван Бураков

ещё точнее то, точка – это не мы, а наш автомобиль. Матрёшка в матрёшке, а мы в салоне машины. С пассажирского сидения, как и мой крылатый предшественник, я тоже наблюдаю железнодорожный мост, поезд на его путях, что тащит свои вагоны в сторону Кирова, и птицу, недвижно, будто статуя, зависшую над волнами, тоскливо кричащую в окружающее пространство.

      Я знаю – над волнами завис никак не жаворонок – чайка висит. Сама птица не догадывается об этом, ну и пусть.

      – Молодец какой! – продолжает бурно восхищаться папа удачным объездом костромской пробки, на все лады нахваливая нашего цифрового штурмана.

      Он в порыве чувств обращается к маме:

      – Видишь куда он нас притащил? Нашёл нам маршрут, которым почти никто не пользуется.

      – Ну местные то по нему ездят, – тушит пожар эмоций рассудительностью мама, вроде как опровергая его, и продолжает – Они то знают. А через мост и далее в основном «транзиторы» следуют. От них и «пробка».

      Наши попутчики, да и встречные машины идут по одной стороне дороги, благо ширина моста может вместить четыре полосы: две – к «заволжскому» берегу, две – к «доволжскому». К «доволжскому» берегу полосы перекрыты, идёт ремонт. Установлены бетонные блоки, копошатся растревоженным муравейником бригады СМУ, техника ворчит, гремит и тренькает, словно доисторические железные монстры. Автотранспорт ползёт нехотя, гуськом, вытягиваясь в длинную вереницу, металлическую верёвочку. Так они и соседствуют друг около друга на крохотном участке пространства: верёвочка из машин, да канат над рекой.

      – В прошлом году сторону, по которой мы сейчас едем ремонтировали, – продолжается устами папы диалог в салоне.

      – Что-то её не очень отремонтировали, – отзывается эхом мама, – если её ремонтировали.

      Я смотрю сквозь окно, кидая взгляд поверх бокового зеркала автомобиля. Массивные ограждения моста мелькают перед глазами вереницей столбиков, с соединённым по их головам поручнем. За ограждением колышется, словно поле в колосьях, бурлящая «крышка» реки. Затем перевожу взгляд на кочкообразное полотно моста, пропадающее под брюхом нашего автомобиля.

      – Ну как смогли, – будто разводит руками Андрей, однако руки его на руле, ноги на педалях, взгляд устремлен вперед.

      – Всё ковыряются, – продолжает комментировать мама, – сколько же они ещё будут ковыряться?

      – Поэтому то народ и выступал здесь… – отзывается папа, – …как на броненосце «Потёмкин»

      – В потёмках, – слегка опаздываю я на конец фразы, прикрепляя к нему шибко бородатую шутку.

      – Другие какие-то маршруты искать нужно, – обсуждает дорогу мама.

      – Через Кинешму надо ехать в следующий раз, – поддерживает её водитель, – Через Кинешму.

      – Зачем через Кинешму? – неуклюже, словно медведь в лесу, опять пытаюсь я влезть в разговор, – Через этот… Через Иваново нужно.

      Дурацкое предложение, географию своей страны ты совсем не знаешь, сынок. Никто, естественно, так не скажет.

      – Это и есть через Кинешму, через Ивановскую область. Там тоже мост через Волгу, – терпеливо объясняет мама.

      Затем она вновь переключается на мост костромской,