Гвианские робинзоны. Луи Буссенар

листа железа, на котором он прежде готовил куак и кассаву. Николя повторял, что охотно отдал бы один глаз за сковородку… Робен погрузился в размышления.

      Длинной заостренной палкой он машинально ворошил хворост в костре, на котором готовился ужин, как вдруг заметил среди углей какой-то красновато-коричневый предмет, с виду довольно крепкий.

      – Смотрите-ка, – воскликнул он удивленно. – Что это такое?

      Мадам Робен подошла поближе. Дети собрались в кружок вокруг отца. Инженер палкой вытолкнул предмет из очага. Это была грубая глиняная фигурка, вылепленная рукой художника, явно вдохновленного, но, безусловно, совершенно незнакомого с законами ваяния. Но Робена не интересовала форма, материал был гораздо важнее.

      – Ну и ну, это же терракота!

      – Да, папа, – отозвался юный Эжен. – Я слепил человечка и положил его в костер подсушиться… Я хотел поиграть им с Шарлем.

      – А где ты нашел такую землю, мой дорогой скульптор?

      – Да там, прямо в доме. Вот, посмотри. Я немного раскопал ее палкой, добавил воды, а потом слепил человечка.

      Робен склонился пониже, осмотрел небольшую ямку, порылся в ней своим мачете и достал кусок жирной на ощупь земли, влажной и красноватой, несомненно, благодаря оксиду железа.

      Это была глина.

      – Дети мои, – сказал он радостно, – завтра на обед каждый из вас получит отличную лепешку кассавы.

      – О, вот это да, кассава! – закричали хором четверо ребятишек, в восторге оттого, что им больше не придется есть бананы.

      – А как ты ее сделаешь, папа? – спросил Эжен с некоторым недоверием. – Мой человечек ее приготовит?

      – Конечно нет, сынок, но он станет непосредственной причиной улучшения нашего питания. А теперь смотри.

      И беглец немедленно вырыл яму поглубже, достал оттуда большой кусок чистой глины, помял его, немного смочил водой, еще раз размял и мокрыми руками придал глине форму диска, постаравшись сделать его как можно более ровным и плоским.

      – А теперь нужно побольше дров, да разогреть их пожарче. Я бы предпочел высушить мою пластину на солнце, потому что она может не выдержать жара костра, но, если это произойдет, мы попробуем еще раз завтра.

      – Я догадался! Патрон, я догадался! – вскричал Николя, свалив в двух шагах от хижины несколько вязанок хвороста. – Вы сделали пластину из глины, так?

      – Верно, и она прекрасно справится с назначенной задачей. Воистину, я удивлен, что лесные негры и краснокожие не додумались до столь простого способа и не заменили глиной металлические пластины, которые крайне трудно добыть.

      Изумленный Казимир вытаращил свой единственный глаз, пробормотав:

      – О, эта белый всегда придумай выход… всегда найти затычка для любой дырка.

      После двенадцати часов сушки сначала на очень слабом огне, постепенно увеличивая жар, колонисты получили покрытую легкими трещинками пластину,