Елена Троянская. Маргарет Джордж

с удовольствием, без опасений. Никогда не ела ничего вкуснее той жареной ягнятины! Она точно не была отравлена злобой и ненавистью.

      Когда я проснулась на другое утро, мои руки почти не дрожали, я чувствовала себя много бодрее. Во время дневной прогулки я отыскала пастухов и снова наелась от души.

      Наутро я почувствовала себя еще лучше. И хотя на подушке обнаружилось несколько выпавших волос, но руки и ноги больше не дрожали.

      Я пошла к ткацкому станку. Я сделалась настолько искусной ткачихой, что могла выткать целый сюжет. Орнаменты бывают, конечно, очень хороши, но насколько интереснее рассказывать с помощью ниток истории. Я работала над одним из подвигов Геракла. Меня занимала его победа над Лернейской гидрой, среди множества голов которой была одна бессмертная. Ее бесчисленные шеи симметрично переплетались, создавая гармоничную композицию. Ткачи не любят изображать гидру, ведь она воплощение зла, но с художественной точки зрения это очень выигрышная тема.

      Ко мне подошел Геланор.

      – Нашел! – объявил он.

      Как долго я ждала этих слов и уже потеряла надежду их услышать!

      Он показал браслет-змейку.

      – Вот в чем причина, – сказал он.

      Я взяла браслет в руки.

      – Осторожнее! – предупредил Геланор. – Прежде всего скажи – ты ведь чувствуешь себя лучше? Ты часто надевала этот браслет?

      – Я почти его не снимала, – ответила я. – Это мое любимое украшение.

      – Так я и думал. Ну что ж, посмотри вот сюда.

      Он взял браслет, повернул, чтобы была видна его внутренняя сторона, и раздвинул кольца.

      – Поверхность золота должна быть гладкой. А здесь повсюду царапины и углубления, видишь? Кто-то проделал их, чтобы заполнять ядовитой мазью: ведь браслет целый день соприкасается с твоей кожей. Я соскреб мазь и проверил ее. Она содержит яд, и твоя кожа впитывала его.

      – Не может быть! – воскликнула я. – Не может быть!

      Я с грустью смотрела на любимую вещь: прекрасное стало орудием зла.

      – Мы закажем новый браслет, точно такой, – сказал Геланор.

      – Значит, и правда злодей – человек из моего ближайшего окружения.

      – Да, это так, – подтвердил Геланор.

      Мы предпочитаем думать, якобы зла нам может желать только тот, кто не знаком с нами. Мысль, что человек, с которым мы вместе гуляем, смеемся, делим трапезу, ненавидит нас и хочет погубить, невыносима. Враг в обличье друга – худший из врагов.

      Менелай пришел ко мне показать стрелу особой конструкции, которую разработал Геланор.

      – Это удивительный человек. – Менелай покачал головой. – Его ум находится в постоянном поиске. Я благодарю богов, что он работает на меня, а не на моих врагов.

      – Разве у тебя есть враги? – спросила я как можно небрежнее.

      – Я сказал так для красоты слога. Хотя… говорят, нет человека, смерть которого не была бы кому-то в радость.

      Холодок пробежал у меня по спине.

      – Если это правда, то у каждого из нас есть враги, – договорил Менелай.

      Он