Елена Троянская. Маргарет Джордж

восхищенно шепнула Клитемнестра. – Никто не сравнится с ними красотой.

      – Но он не троянец, – прошептала я в ответ.

      – Он наполовину троянец, – ответила сестра. – И если таков тот, у кого лишь половина троянской крови, то хотела бы я поглядеть на чистокровного троянца!

      – А кто его мать? Отец ведь у них с Аяксом общий – Теламон.

      Мне полагалось бы знать такие вещи, но женихов прибыло слишком много, а родословные у всех запутанные.

      – Его мать – Гесиона, – ответила сестра. – Сестра Приама, царя Трои. Ее увез Геракл и подарил Теламону.

      – И она прожила жизнь как пленница?

      – Не знаю, – пожала плечами Клитемнестра. – Может, она полюбила Саламин. А может, она полюбила Теламона.

      Как выяснилось, Тевкр был самым метким лучником Греции, поэтому демонстрация его достоинств оказалась гораздо интереснее.

      Четвертый день. Мне стало надоедать. Если бы не присутствие Клитемнестры с ее замечаниями, это стало бы просто невыносимым.

      На четвертый день место посреди зала занял Идоменей, царь Крита.

      Он был постарше предыдущих женихов. Судя по истории его жизни в островном государстве и битвам, в которых он принимал участие, ему было за тридцать, в два раза больше, чем мне. Объявив о своем происхождении – его дедом являлся великий Минос, перечислив богатства и титулы, которые я получу, став его женой, Идоменей с улыбкой выслушал вопрос моего отца:

      – Большинство царей не смогли прибыть лично. Они прислали посланников, чтобы не оставлять свой трон. Пожалуй, это правильно, когда расстояние велико. От Крита до Гитиона, ближайшего к Спарте порта, нужно плыть четыре дня. Почему ты решил отправиться в дальний путь сам?

      Идоменей ответил спокойно и открыто:

      – Я не доверяю слухам и чужим мнениям. Я прибыл лично, чтобы собственными глазами увидеть Елену Спартанскую, которую называют прекраснейшей из женщин на свете.

      Я вскочила с трона, дрожа:

      – Господин! Но это неправда!

      – Я хотел увидеть тебя своими глазами – и это чистая правда.

      – Но я не прекраснейшая из женщин на свете! Хватит повторять это! Это неправда. – Я обвела взглядом зал, как бы обращаясь ко всем присутствующим.

      – Нет, царевна, это правда, – печально сказал Идоменей, словно объявляя о моей неизлечимой болезни.

      Мне подумалось, что так оно и есть. Я молча села на свое место.

      – Что ты предложишь Елене, если она станет твоей женой? – спросил отец.

      – Я предлагаю ей титул царицы Крита. Я положу остров Крит к ее ногам, чтобы она разделила со мной власть над этой славной землей, которая богата пастбищами, овцами, оливками, вином, окружена глубокими водами, защищена быстрыми кораблями. Критяне – гордый народ, царевна. Приди к нам и живи с нами, – закончил Идоменей.

      – А в чем ты преуспел? Покажи нам, – перешел к делу отец.

      – Я преуспел в составлении слов, могущественный царь. Я придумываю истории, перелагаю их в поэмы. На лире лучше играет один талантливый бард, но словам его учу