Оттенки серого. Джаспер Ффорде

что они покрасили ратушу, – заметил Томмо. – Этот идиотский громоуловитель высосал все деньги. Если бы не он, ратушей занялись бы уже давно. Ну а о подключении к сети можно забыть.

      – Неужели? Я слышал, что во Внешних пределах еще можно найти много старых вещей.

      – Ну да, – едко отозвался Томмо. – Улицы у нас вымощены золотыми кирпичами, сам видишь. Извини, но это полная фигня. Прежние жили в основном на юге. А здесь куча мест, где, по-моему, их нога даже не ступала. И потом, в наших краях все давно закончилось.

      Это становилось проблемой почти везде. Синтетические краски распределялись под строгим контролем Национального цветового совета, и чтобы получить их, существовал лишь один способ: собрать цветной мусор для последующей переработки. Из тонны цветного хлама будто бы получали галлон общевидного пигмента: достаточно для яркой окраски трехсот роз в течение полугода или бледной – в течение года. Кое-где жители все светлое время суток посвящали сбору цветного хлама, даже в ущерб производству еды. Цвет – и проистекающие из него увеселения – был всем.

      – Но линолеумная фабрика ведь должна приносить баллы? – спросил я.

      – Линолеум сейчас продается за десятую часть той цены, что была двести лет назад. Городской совет просил Главную контору о разрешении либо уменьшить выпуск, либо использовать линолеум вместо черепицы. По правде говоря, он очень износостойкий, даже слишком.

      – Да, я слышал.

      Все это время мы продолжали глазеть на спокойно-оливковые стены ратуши.

      – Думаешь, они вправду зеленые? – спросил Томмо.

      – Понятия не имею, – ответил я.

      Никто не мог объяснить, как получается, что мы видим общевидный, а не настоящий зеленый. В конце концов, цвет существует лишь в нашем сознании: это ощущение, как звуки хорового пения с закрытым ртом в «Мадам Баттерфляй» или запах жимолости. Я знал, как выглядит красный цвет, но вряд ли смог бы объяснить, что это такое.

      Мы уже довольно долго разглядывали ратушу и решили наконец пойти прочь, чтобы не нарваться на префекта или инспектора.

      – А твоя семья давно здесь живет? – поинтересовался я.

      – Я переехал сюда только год назад. Мои родственники происходят из боковой ветви Киноварных. Мы торговцы. И неплохие. Наш магазинчик был самым прибыльным в Восточном Красном секторе.

      – Так почему же ты переехал?

      – Обдоз.

      – Ты схватил обдоз? Как?

      – Да нет же – ОБДОЗ. «Один берешь, другой отдаем задаром». Кажется, Совету не понравились мои слишком агрессивные маркетинговые приемы. И «бесплатный чайник каждое утро всю неделю» тоже не пошло, к сожалению.

      – Надо было обозначить их как стандартную переменную. – Я старался показаться осведомленным, хотя о стандартных переменных только что узнал от Трэвиса.

      – Теперь-то я знаю.

      Я нахмурился.

      – А в чем смысл отдавать другую задаром? Почему просто не предложить вещь за полцены?

      – А ты бы что предпочел?