Оттенки серого. Джаспер Ффорде

лет, высокий, атлетически сложенный, относительно приветливый на вид. Его сопровождали двое в ярких одеяниях, буквально лучившиеся властностью, – явно остальные префекты.

      – Господин Бурый не желает платить за кекс, который я ему принесла.

      Главный префект смерил меня взглядом.

      – Вы слишком молоды для цветоподборщика.

      – Извините, господин, но я не господин Бурый, я его сын.

      – Тогда почему вы сказали, что вы и есть господин Бурый? – подозрительно спросила де Мальва.

      – Я этого не говорил.

      – А! – возмутилась старуха. – Так вы обвиняете меня во лжи?

      – Но…

      – Итак, вы отказываетесь платить? – спросил главный префект.

      – Нет, господин префект.

      Я отдал деньги старушке, которая хихикнула себе под нос и убралась прочь.

      Главный префект де Мальва – как предполагал я, хотя он не представился, да и никогда не представился бы нижестоящему, – вошел в дом и оглядел меня так, словно я был куском говядины.

      – Гм, – выдал он наконец. – На вид довольно здоровый. Вы яркий?

      Слова эти отдавали двусмысленностью. «Яркий» могло значить «умный» или «обладающий высокой цветовой чувствительностью». В первом случае вопрос был допустимым, во втором – нет. Я решил ответить двусмысленностью на двусмысленность.

      – Полагаю, что так оно и есть, господин префект. Располагайтесь в комнате, чувствуйте себя как дома.

      Вместе с лиловым пришли также синий и красный префекты – Циан и Смородини. Циан выглядел вполне пристойно, но Смородини казался совершенно чокнутым. Я усадил их и поспешил на кухню.

      – Префекты уже пришли, Дже… – Я запнулся и продолжил: – Послушай, если не называть тебя по имени, то как же тебя называть?

      – Самое лучшее, если ты вообще не будешь со мной говорить. Но если бы в тебе была хоть капля самоуважения, ты бы назвал меня по имени.

      То был открытый вызов. Я оглянулся – нет ли в пределах ее досягаемости острых предметов – и обнаружил лишь взбивалку для яиц.

      – Ладно. Джейн, префекты уже…

      Я никогда не думал, что от венчика может быть так больно. Впрочем, до того их в меня не метали. Металлическая штука попала мне в лоб. Уже одно это – не считая заносчивости, неуважения и плохих манер – могло стоить ей минимум пятидесяти баллов, если бы я сообщил властям. А мне досталась бы десятипроцентная премия от этой суммы – за то, что сообщил.

      – Так ты никогда не получишь ни баллов, ни положительных отзывов, – сообщил я, потирая лоб. – Как ты собираешься дальше жить? – Она устало взглянула на меня. – А у тебя вообще есть баллы или положительные отзывы?

      – Нет.

      – И ты не считаешь, что это плохо?

      Джейн обернулась и уставилась на меня умным, проницательным взглядом.

      – То, что плохо, и то, что хорошо, определяется не только Книгой правил.

      – Неправда. – Меня шокировала сама идея, что может существовать другой кодекс поведения, стоящий выше Книги. – Книга правил как раз и указывает нам, что правильно, а что неправильно.