Цвет греха. Белый. Александра Салиева

пройти, и то благо.

      Хотя нет, рано я радуюсь…

      – Тебе с этим помочь? – бросает мне в спину лениво-надменное Айзек.

      – С чего бы вдруг? – огрызаюсь. – Обойдусь.

      Пересекаю всю спальню. Хотя за нужной дверью так и не скрываюсь. Запоздало, но до меня доходит, о чём именно он говорит. Выдох, полный досады, срывается с моих уст наравне с ударом моего лба о деревянное полотно, в которое я утыкаюсь, в очередной раз мысленно проклиная всё на свете, в частности – своё платье. Мне ни за что не избавиться от него без посторонней помощи.

      – Твою мать… – вдыхаю заново, сжимая ладони в кулаки, упираясь ими в дверь, а через короткую паузу добавляю вынужденно и намного громче: – Ладно, – сдаюсь. – Помоги.

      Я не хочу оборачиваться, но пытаюсь различить мужские шаги позади себя. Тех, которых не следует.

      – Прозвучало так, словно из нас двоих помощь требуется не тебе, а мне, и ты позволяешь, – даже не думает сдвигаться с места в моём направлении блондин. – Попробуй ещё раз, – предлагает охотно. – Не убедила.

      Новый мой шумный выдох – сквозь крепко стиснутые зубы, с очередной порцией проклятий. Но с этим я точно справляюсь. И быстро. Даже цепляю подобие вежливой и разлюбезной улыбки, как если б собеседник и впрямь мог её увидеть и посчитать важным.

      – Не мог бы ты мне помочь? Пожалуйста.

      Мои кулаки всё ещё крепко сжаты. До боли в суставах. Хотя едва ли это чувство настолько же яркое, как долгая пауза, за которую хозяин дома покупается на мою насквозь фальшивую ложь и наконец сокращает расстояние между нами. Я так и не услышала его шагов. Он приближается практически беззвучно. А может это просто-напросто всё из-за моего сердца, которое предательски стучит настолько громко, что с лёгкостью затмевает их. Всему виной его пальцы. Мозолистые, сильные, твёрдые… они ведут по линии моего левого надплечья, рисуют замысловатый незримый узор, убирая мои волосы в сторону излишне медлительно, словно на самом деле заняты чем-то совершенно иным, а не тем, о чём я прошу.

      С каких пор заурядные прикосновения внезапно ощущаются настолько остро?

      Не имею ни малейшего понятия.

      Но я вся – как оголённый нерв.

      Чуть тронь, будет взрыв…

      Мелких крючков и застёжек на наряде невесты – бесчисленное множество, и я клянусь, чтобы разделаться с ними, у Айзека Янга уходит настоящая вечность.

      Ещё немного, и я её банально не переживу…

      Надо срочно чем-то отвлечься!

      – Твои приёмные родители не удивились тому, что мы поженились без их ведома, – нахожусь с первым, что приходит в голову.

      Руки Айзека замирают чуть выше линии моей поясницы. Не касаются кожи. Только ткани. Но я всё равно слишком отчётливо чувствую эту заминку.

      – Привыкли, что я живу сам по себе.

      Я завожу этот разговор не для того, чтобы копаться в их личных взаимоотношениях, но всё равно ему не верю.

      – Или я просто далеко не первая девица, которую ты притащил и им подсунул, обозвав своей временно постоянной