Я на тебе (не) женюсь. Софи Сорель

– Мария Евлапиевна Завидеева-Загорская. Это вы?

      – Евлампиевна, а не Евлапиевна, – поправила я.

      – Извините, – ни чуть не смутившись, широко улыбнулся мужик. – Получите и распишитесь!

      А ещё через минуту, когда за ним закрылась дверь, я с удивлением взирала на шикарнейшую золотую ручку с тремя бриллиантами. Офигеть! Записка, обнаруженная в коробочке с ручкой, гласила: «Марь Иванне от Ивана Рокотова. Чтобы двойки в дневниках не смывались! Поужинаешь со мной в пятницу? Обещаю все объяснить».

      Блин! Папаша Пирогов! Минут пять я отходила от шока. Ещё минут пять анализировала. Не может же Пирогов быть настолько отбитым, чтобы дарить такие вещи училке собственного сына. Или может? Если он и правда бандит-медвежатник, то таким никакие моральные законы не писаны. Тут в голове мелькнула мыслишка, которую мне вбивала Катька весь прошлый вечер: а что, если Пирогов и правда не Пирогов, а Рокотов, и произошло какое-то недоразумение? Но какое может быть недоразумение? Не в тот класс на родительское собрание зашёл? Если так, то это все равно не отменяло его женатости. Господи! Да вся эта история с Пироговым-Рокотовым одно сплошное недоразумение!

      Я бросила ещё один взгляд на записку. Просит о встрече и грозится все объяснить! Телефончик вон оставил!

      – Машка, не ведись! – пригрозила я самой себе.

      А как тут не вестись, если от наглого взгляда его серых глаз меня бросало в жар? Я ведь не его шизофрении испугалась, когда он мне паспорт под нос совал, а своей собственной реакции. Пишут ведь в романах: табун мурашек пробежался по позвоночнику, в зобу дыханье сперло! Вот и со мной такое, стоит Пирогову показаться на горизонте. Ну да, чего уж лукавить. Таких сексуально агрессивных мужиков не каждый день встретишь. По нему ж видно, что чувак классом выше всех моих бывших ухажеров вместе взятых.

      Интересно, сколько вот эта ручка с брюликами стоит? Я тут же побежала за телефоном, решив поинтернетить бутик «Королевский бриллиант». И обалдела! Нет, не от цен, а от времени, которое мне подмигивало с экрана мобильника.

      – Блин! Ну, Пирогов, чтоб тебя! – Я безбожно опаздывала на первый урок.

      Забыв о бриллиантах, я схватила сумку, на ходу запихнула в неё карточку с запиской, схватила пальто и вылетела к лифту.

      На работу я все-таки не опоздала, но влетела в класс, словно Фру-Фру, на которой гнал Вронский.

      – Ты чего такая лохматая? – округлив глаза, спросила меня Катька, когда в перерыв я наконец-то добралась до учительской.

      Взглянув на себя в зеркало, я кое-как пригладила взбесившиеся локоны и, дёрнув Катьку за локоть, вышла из учительской: слишком много там было развесистых ушей.

      – Пирогов подарил мне ручку с бриллиантами! – шепотом сообщила я подруге новость дня.

      – Ты с ним виделась? – ахнула Катюха.

      – Нет. Сегодня с курьером доставили.

      – Что, реально с бриллиантами? Может, просто красивая копия? – предположила она.

      – Давай погуглим магазин, – предложила я.

      Когда мы погуглили и увидели среди ассортимента ручек ту самую, что осталась лежать