Его другая. Элла Савицкая

она с азартом кивнет, и мы начинаем бежать. Быстро, насколько можем. Под заливистый смех Алиски оббегаем лужи и перепрыгиваем через льющиеся по дороге ручьи.

      Мне в отличии от любящей дождь сестрёнки, непогода совсем не по душе. Ещё и такая. Когда ветер деревья к земле клонит, а остервенелые крупные капли безжалостно бьют в лицо. Зонт бы не выдержал подобного испытания и точно вывернулся бы наизнанку, поэтому я даже не пыталась его открыть. Главное, Алиска в дождевике, а я промокнуть не боюсь.

      Зря, наверное, ведь за окном февраль. Если бы зима у нас была человеческая, шел бы пушистый снег, но в последние годы климат сильно поменялся.

      – Наш автобус, Ось, – указывает пальчиком Алиска на подъезжающую маршрутку, в которую битком набиваются такие же промокшие пассажиры. – Успеем?

      – Успеть-то успеем, но не влезем.

      Так и есть. Даже последним двум ребятам приходится выйти, потому что и без того хлипкая дверь банально не закрывалась, пока они висели на ступеньках.

      Следующего автобуса приходится ждать пятнадцать минут. В хорошую погоду мы с сестрой обычно ходим пешком через парк. Там есть небольшой пруд, в котором плавают утки и лебеди. Алиска просто обожает их кормить. Но сегодня дождь спутал наши планы, поэтому придётся давиться в автобусе.

      На самом деле живем мы недалеко. Просто расположение у детского сада неудобное. Либо через парк, либо в обход, но тогда дорога занимает намного дольше времени.

      Домой мы попадаем запыхавшиеся и вымотанные. Мало того, что я промокла до нитки, так еще и лифт не работает. Пришлось снимать с Алиски дождевик с курткой, чтобы она не запарилась, и топать пешком на седьмой этаж.

      – Я устала, – хнычет сестрёнка, тяжело падая на свой стульчик в прихожей.

      – Знаю, малыш, я тоже. Но мы сейчас подкрепимся и снова станем сильными, – стягиваю с неё резиновые сапожки и подталкиваю к ванной комнате.

      Собственные мокрые ботинки и куртку забираю с собой в комнату, чтобы повесить на батарею. Завтра в школу, а если они не высохнут мне идти будет банально не в чем.

      Возвращаясь обратно, замечаю мокрые следы на полу от моих же носков. Быстро сняв их, уношу в ванную и бросаю в корзину для белья. От холода меня мелко трясет. Включив горячую воду, держу под ней руки дольше обычного, чувствуя, как долгожданное тепло растекается под кожей.

      – Ось, а папа дома?

      Интересуется из-за спины Алиса.

      – Не знаю, – выключив воду, вытираю руки и обнимаю её за плечи, – пойдём переоденемся и покушаем.

      В зале свет не горит. Может отца и правда, нет?

      На всякий случай включаю свет в прихожей. Комната Алисы смежная с залом, в котором ночуют родители. Мы тихонько ступаем туда, чтобы если папа спит, не разбудить его. Это чревато. Нам гораздо проще и лучше, когда он в состоянии отключки.

      – Ось, а где телевизор? – резко остановившись посреди зала, Алиса указывает пальцем на пустое место на стене.

      Я едва не охаю и тут же прикрываю рот ладонью.

      Ещё утром здесь находилась большая плазма, по которой мы полтора года назад