Верь мне. Елена Тодорова

готов – Соня на звонок домофона не отвечает.

      Звоню в домофон так долго, что трелью, как я понимаю, поднимаю с постели ее соседку. Старуха высовывается из окна второго этажа и, окликнув меня безликим «молодой человек», призывает прекратить безобразие.

      – Сонечки все равно нет дома.

      Я отшагиваю, чтобы иметь возможность видеть человека, которого, как я быстро соображаю, следует заиметь в союзники.

      – А где она? – спрашиваю, чувствуя себя при этом неожиданно смущенным.

      Сую ладони в карманы брюк и, шаркнув подошвой туфли по насыпи гравия, совершаю шумный вдох. Галстук давно скинул. В открытый ворот рубашки проникает свободно влажный воздух. Ночь держит прохладу, но она никак не гасит пылающего в моем теле огня.

      – А вы кем, собственно, будете? – задавая этот вопрос, бабуля вертит головой. Уличный фонарь работает ей на пользу, с головы до ног меня освещает. Вот она и приглядывается: то ли пытаясь узнать, то ли стараясь запомнить. – Меня Анжелой Эдуардовной зовут. А вас?

      Блядь… Что за напасть? Еще одна Анжела.

      – Александр, – сообщаю приглушенно.

      Оглядываясь на свою машину, прикидываю, как дальше поступить.

      Если старуха не в курсах, или просто не хочет выдавать информацию, где мне теперь искать Соню?

      Мать вашу…

      Вероятно, она ночует у Полторацкого. В этом, безусловно, нет ничего предосудительного. Умом я это понимаю. Чувства же… Нутро разносит бешеной волной ревности. Сердце за секунды превращается в уголь. И пламя теряет к нему интерес. Свирепой вспышкой озаряет под ребрами, в районе того самого «солнышка».

      – Ох… – толкает бабуля неожиданно взволнованно. – А вы, случайно, не из Одессы?

      – Ну да, – отбиваю мрачно. – Оттуда.

      – Георгиев, да? – шокирует не столько то, что Анжела Эдуардовна знает мою фамилию, сколько интонации, которыми она вдруг начинает орудовать. Эм-м… Будь ей лет на сорок меньше, я бы решил, что она в меня влюблена. – Принц-антигерой Александр Первый! Ну вот, надо же… Услышал Бог мои молитвы! Дождалась!

      Я окончательно теряюсь. Не знаю, как на это реагировать. Мозги плавит яркое осознание: Соня рассказывала обо мне. И судя по эмоциям старухи, информация подавалась в положительном ключе.

      Блядь… Я, конечно, сходу захлебываюсь желанием услышать все, что она говорила. Это важно!

      Я был прав? С Сониной стороны все тоже живо?

      Эти домыслы заворачивают мне мозги, ошпаривая их кипятком. Сердце оживает, будто кто-то педаль газа втопил. Я уже готов лететь дальше, понимать бы только – куда.

      – Могу я узнать, что здесь происходит? – в соседнем окне появляется недовольная рожа какого-то помятого мужика. – Анжела Эдуардовна, я, конечно, все понимаю… Но мне вставать в шесть утра!

      – Ой, Николай… Завелся! Как сам в субботу половину ночи аккордеон разрывал, так все в порядке. А как я с красивым парнем пять минут поговорила, так караул!

      – Анжела Эдуардовна… – гремит тот якобы предупреждающе, потряхивая в сторону старухи указательным пальцем.

      – К нашей Сонечке