Запрет на тебя. Елена Тодорова

возможности даже белье поправить. Так и иду, ощущая, как по половым губам гуляет сквозняк.

      – Мы же на такси собирались… – первое, что вываливаю, когда оказываемся около его машины.

      – Да, – подтверждает легко. – Я не буду ехать. Так, на метр откачусь в лесок, – указывает рукой в сторону хвойного парка.

      – В смысле – в лесок? – пищу я задушенно.

      Шатохин… Он ржет.

      – Даня… Даня… Какой лесок, блин? Зачем лесок? Даня?!

      [1] Слоу мо – специальный эффект замедления времени, который используют в кино.

      7

      Я горю каким-то странным огнем…

      © Даниил Шатохин

      Пускаю тачку накатом. Не то чтобы в тот момент реально думаю головой и обладаю хоть сколь-нибудь ясным пониманием последствий управления под градусом. Я, блядь, просто пытаюсь замедлиться. Не лететь, как скоростной состав. Переключить режимы. Стопорнуть на закрепе аварийное сообщение: «Это Маринка Чарушина!!! Не веди себя как животное!».

      Да, мать вашу, это Маринка! И я ее в принципе трогать не должен. Но, сука, мозги по черепушке уже размазало. Тот чертов список и вовсе потерялся. Завтра соберу. Завтра все закрою и искуплю.

      Водка, может, и охуенный антисептик, но против яда кобры бессильна. Физически или психологически, но я упорно ощущаю Маринкин вкус. Пошло расщепление. Взлетел уровень гормонов в крови. Вскружило голову. И я жажду получить новую дозу.

      Под разлогими ветками кедров темнота в салоне Гелика сгущается. Машинально бью по кнопке, чтобы врубить нижнюю неоново-оранжевую подсветку. Хватает, чтобы увидеть перепуганное лицо провокаторши. Да всю ее увидеть… В паху лютая вспышка пламени.

      – Снимай трусы. Все снимай, – требую хрипло.

      – Ни за что!

      – Снимай, сказал!

      – Даня!

      Такие ноты выдает, что меня на ржач пробивает. Это я и делаю. А одновременно с этим ловлю кобру и резко прижимаю к груди.

      – Струсила, дочь колдуна? – выбиваю с той провокацией, которая обычно работает в обе стороны.

      – При чем здесь струсила?! – тотчас возмущается Маринка. – Просто не хочу!

      Она не пытается оттолкнуть. Сама ко мне прижимается. Но я зачем-то усиливаю давление.

      – Считаешь, я идиот? – выдыхаю приглушенно. – Думаешь, не понял, что ты специально скинула эту депешу именно мне? Надеешься, не улавливаю все, что ты выдаешь, чтобы отравить мне кровь?

      Маринка вздрагивает.

      – Улавливаешь? – звучит сдавленно и крайне осторожно.

      Я чувствую, как колотится ее сердце. Оно тарабанит прямо мне в грудь.

      – Улавливаю.

      – Ну и… Ну и дурак! Придумал тоже! Ха!

      Проорав ряд этой чухни, отталкивается и вырывается. Взглядом бешеным пронизывает.

      Я закипаю в ответ.

      – Раздеваешься?

      – Нет!

      – Лады, – выдаю почти спокойно.

      И покидаю салон. Не зацикливаясь на частоте и высоте своего дыхания, стремительно обхожу тачку и дергаю пассажирскую дверь. Обхватываю кобру рукой, вытаскиваю наружу и закидываю на плечо.

      Маринка