Я тебя присвою. Елена Тодорова

вспышка. Высоковольтный разряд. Взрыв. Наивысшая точка, в момент которой я даже вдохнуть не могу. Замираю… Секундами спустя оживаю, чтобы осыпаться яркими искрами наслаждения.

      Андрей с рычащим стоном выдыхает и наполняет меня своим удовольствием. О, Боже, его настолько много, что из меня начинает капать еще до того, как он прекращает движения.

      Я бы совершенно точно свалилась, если бы Рейнер, прежде чем откинуться на измятую простынь рядом со мной, не двинул меня дальше по кровати.

      – Короткий перекур, и продолжим, – заявляет, вставляя в рот сигарету.

      Если бы не учащенное и сипловатое дыхание, вроде как совершенно спокойно изъясняется, в то время как я в себя прийти не могу.

      Какой продолжим? Разве так можно?

      – Мне хватит, – слабо протестую я.

      – А мне – нет.

      11

      Барби

      Чтобы до Москвы не свихнуться, мне необходимо себя занять хоть чем-нибудь. Прошу Виктора отвезти, проведать родню. Папа радуется и хвастается хоромами, которые им так щедро организовал будущий зять. Спрашивает, когда мы с Андреем вместе приедем.

      Стоически держусь, но чувствую себя ужасно гадко. Мало того, что эта добротная квартира – не мой дом. Так еще и приобретена ценой моих свободы и гордости.

      – Андрей много работает, пап. Не знаю, когда получится.

      Отец, как обычно, сразу принимает на веру то, что ему говорят.

      – Ну, главное, чтобы у вас ладилось. Давай чай пить.

      – Как там? – шепчет тетя Люда, когда мы остаемся в кухне одни. – Рассказывай. Что-то купил тебе?

      Ничего не меняется.

      – Нормально. У меня все есть.

      – Слушай, ну, думаю, он конкретно в тебя втюхался. Пользуйся, пока это не прошло. Выжми что-то ценное. Проси побрякушки какие-то, драгоценности… Да хоть денег, если не можешь ничего придумать. Рейнер явно готов с ними расстаться. Может себе позволить.

      – Перестаньте, теть Люд. Мне ничего не нужно. Все есть, – повторяю с дрожью в голосе.

      Сама изумляюсь, замечая, что не из-за обиды это. Злюсь на нее. Так бы… Так бы и вмазала.

      Отворачиваясь, смотрю в окно. Пытаюсь затушить негодование.

      – Что ж ты за дура такая? – мачеха всплескивает руками, повышает голос. Спохватившись, снова на полушепот переходит: – Как ты в жизни еще устроишься? Ты же, размазня, сдохнешь без нас. Имей в виду, с отцом что случится, я с тобой возиться не собираюсь. Не маленькая. Так что подумай о будущем, пока не поздно. Не будь такой дебилкой. Замуж он тебя, конечно, не возьмет. Такие вообще вряд ли когда-либо женятся… Но… Пока есть возможность, интерес его подогревай и проси. Проси! Слышишь, что говорю? – Не дожидаясь реакции, за локоть меня шарпает, чтобы повернуть к себе силой. – Когда ебут – города дают, а кончают – сел не обещают. Все монетизируй сразу!

      Меня такой гнев переполняет… Видеть ее не могу. Кроме этих жестоких похабных советов, все время в голове сидит то, что она пыталась меня продать кому-либо. Лишь бы сумму побольше урвать.

      – Пустите