Ты теперь моя. Елена Тодорова

который у нас случился по причине ее же безрассудства, девчонка была покладистой три дня. Три дня, блядь!

      Утро начинается с наездов.

      – Мне не нравится Чарли!

      – Возьми Назара. Он сегодня свободен, – честно пытаюсь тушить ее внутренний конфликт, не заостряя внимание на том, что она, мать вашу, снова борзеет.

      Но принцесса, видимо, полночи готовилась выступать. Речь выучена. Платье наглажено. На табурет влезла.

      – Мне в принципе не нравится, когда за мной кто-то таскается, – выпаливает горячим фальцетом. Намеренно. Хочет, чтобы все ее услышали. На террасе завтракают парни, дверь открыта – цирк Дю Солей собирает зрителей. – Я сама могу съездить в больницу! Что сложного? – смотрю на нее, припоминая, как слезно божилась слушаться. Срок годности таким молитвам не учел. – Сажусь в такси возле дома, во дворе больницы – выхожу. Элементарно!

      А ты, сука, стало быть, Шерлок? Только я не доктор Ватсон.

      – Исключено.

      – При папе я передвигалась самостоятельно, – с апломбом продолжает неугомонная. А это уже прямой упрёк мне, мол, хреновый ты, Сауль, лидер. Во всеуслышание. – Что за долбаный мир вы с ним заключили, если для меня вдруг стало небезопасно?

      У девчонки напрочь отсутствуют инстинкт самосохранения и трезвость мысли. Эмоции сносят ей голову. Она рубит на пике импульса. А так нельзя. Если меня чему-то и научил спорт, так это тому, что во всем важна дисциплина и холодная голова.

      – Сейчас остановись.

      Под давлением моего взгляда дергается и замирает. Вот только ненадолго.

      – Я устала сидеть взаперти. Я хочу сама распоряжаться своим временем. Ходить туда, куда хочу!

      Да, Сауль, ей восемнадцать. Помни.

      – Меры временные. В городе залётные. Мы решаем вопрос.

      – А я так больше ни дня не выдержу!

      – Голос не повышай, пожалуйста. Я думал, ты выводы в прошлый раз сделала. Почему мы возвращаемся к этому разговору? – мои слова не что иное, как откровенное предупреждение.

      Но девчонка уже реакции утратила. Стоп-кран сорвало. Вижу, как трясет ее. Голос на срыве дрожит. Не заткнётся.

      Лишь мельком отвлекается на вошедшего и неуверенно мнущегося у порога Макара. Смотрит мне в лицо, когда выписывает ему елейным голоском:

      – Чарли! Ты сегодня свободен.

      Тут уже до хуя с лихвой хватанула.

      – Не тебе отдавать такие распоряжения.

      – Я хочу домой! Я подумала… Я устала… И в общем… Я возвращаюсь! Чемодан собрала… Сегодня папу выписывают, сразу с ним домой поеду. Ему помощь нужна… Так и скажем.

      Оставляю шанс на то, что ослышался, мысль ее дремучую неправильно понял. Авось, она ее на эмоциях некорректно выразила.

      – Повтори, – прошу на самом деле очень спокойно.

      – Я домой возвращаюсь… – на этих словах понятливый Макар быстро ретируется и, судя по тишине на террасе, остальных парней за собой на задний двор уводит. У Тони выходной. Мы одни. – Можешь всё, что получил, себе оставить, я папе объясню. Развод оформлять не будем… Всё будет шито-крыто, обещаю!

      – Поднимись в комнату, Юля.

      – Но… Я не хочу. И потом…

      Отодвигаю