Если. Вернувшаяся. София Фиялова

еще недавно было человеком.

      Голова тела неизвестного мужчины была повернута под неестественным углом, руки застали безвольно опущенными вдоль тела. Кусок лица, который был виден от входа, был темно-серым, но запах, благодаря холоду в помещении, был, слабым – пахло лишь кровью.

      Страшнее было другое – пальто, пиджак и рубашка на теле были расстегнуты, оголяя торс, который был полностью залит кровью, как и брюки покойного. При этом вокруг все было чисто.

      Анна удивилась собственному спокойствию: вид мертвеца не вызвал у нее никаких эмоций. Такер тем временем уже натянул невесть откуда взявшиеся медицинские перчатки и опустился на корточки рядом с трупом и в течение минуты что-то изучал. Анна стояла при входе, слабо представляя, как вести себя в подобной ситуации.

      Он снял с покойного ботинок, внимательно посмотрел на стопы и удовлетворенно хмыкнул.

      – Что-нибудь нашёл? – спросил Розенштейн.

      – Да, – откликнулся Такер.

      – Там труповозка наготове, ждем только тебя.

      – Анна, а ты что думаешь?

      – Уильям, да етить твою мать! – наконец взорвался Розенштейн. – Твое присутствие здесь – против всех правил, прекрати выкобениваться!

      Такер поднялся на ноги и повернулся к капитану:

      – Да. Но ты знаешь, что без меня перед тобой – просто очередной труп. А со мной – новая дырка в погонах.

      Лицо милиционера вытянулось, и он с тяжелым вздохом сложил руки на груди:

      – Развлекайся.

      – Анна? – Такер посмотрел на нее.

      Палмер вопросительно взглянула на Розенштейна.

      – Делайте, что он говорит, – кивнул тот. – Не буду мешать, – он вышел на улицу и окликнул кого-то. – Еще пара минут!

      Палмер опустилась на корточки у трупа и скользнула взглядом по жертве.

      – Ну? – спросил вдруг Уильям, сев напротив неё.

      – Что я тут делаю? – уточнила Анна.

      – Надеюсь, что-то полезное.

      Она прищурилась, указав пальцем на тело перед ней.

      – Мне казалось, тебе нравится шутить, – заметил сыщик, засунул руку и, выудив оттуда еще одну пару перчаток, протянул ее Анне.

      – Ладно, – Палмер выдохнула и, надевая перчатки, снова посмотрела на тело. – Он удушен – на шее характерная борозда. Но вот это… – она указала на торс. – Это сделали еще до смерти. Судя по количеству крови и тому, как она запеклась. При этом убили его не здесь – скорее всего привезли откуда-то, иначе бы на полу тоже была бы кровь.

      – Уильям,давай, они уже не могут ждать, – вклинился вернувшийся Розенштейн. – Выкладывай всё, что у тебя есть.

      – Анна, ещё? – спросил детектив, не обращая на него внимания.

      – Мне кажется, что его не просто резали, – Палмер чуть наклонилась к трупу. – Ему на груди вырезали…

      – Букву “М”, – вместе в Розенштейном в гараж вошла крохотная женщина лет тридцати с темно-русыми волосами и уставшими ярко-голубыми глазами. – И вырезали долго, Вы правы. Крови он потерял прилично… – она замолчала, а потом,