Наши за границей. Где апельсины зреют. Николай Лейкин

ну а душа-то в Петербурге, на Клинском проспекте. Ох, и вынесла же меня нелегкая сюда за границу!

      – Опять.

      – Что опять! Я и не переставал. А что-то теперь моя жена, голубушка, дома делает! – вздохнул Конурин и прибавил: – Поди, теперь чай пьет.

      – Да что она у вас так уж больно часто чай пьет? В какое бы время об ней ни вспомнили – все чай да чай пьет.

      – Такая уж до сего напитка охотница. Она много чаю пьет. Как скучно – сейчас и пьет, и пьет до того, пока, как говорится, пар из-за голенища не пойдет. Да и то сказать, куда умнее до пара чай у себя дома пить, нежели чем попусту, зря, по заграницам мотаться, – прибавил Конурин и опять умолк.

      XIV

      Ступая шаг за шагом, компания продолжала путь. Показалось здание вроде наших русских гостиных дворов с галереей магазинов. Они вошли на галерею и пошли мимо магазинов с самыми разнообразными товарами по части дамских мод, разных безделушек, сувениров из лакированного дерева в виде баульчиков, бюваров, портсигаров, портмоне с надписями «Nice». Все это чередовалось с кондитерскими, в окнах которых в красивых плетеных корзиночках были выставлены засахаренные фрукты, которыми так славится Ницца. На всех товарах красовались цифры цен. У Глафиры Семеновны и глаза разбежались.

      – Боже, как все это дешево! – восклицала она. – Смотри, Николай Иванович, прелестный баульчик из пальмового дерева, и всего только три франка. А портмоне, портмоне… По полтора франка… Ведь это просто даром. Непременно надо купить.

      – Да на что тебе, душечка? Ведь уж ты в Париже много всякой дряни накупила, – отвечал тот.

      – То в Париже, а это здесь. На что! Странный вопрос… На память… Я хочу из каждого города что-нибудь на память себе купить. Наконец, подарить кому-нибудь из родни или знакомых. А то придут к нам в Петербурге люди, и нечем похвастать. Смотри, какой бювар из дерева, и всего только пять франков. Вот, купи себе.

      – Да на кой он мне шут?

      – Ну все равно я тебе куплю. Ведь у меня деньги выигрышные, даром достались. И засахаренных фруктов надо пару корзиночек купить.

      – Тоже на память?

      – Пожалуйста, не острите! – вскинулась на мужа Глафира Семеновна. – Вы знаете, что я этого не терплю. Я не дура, чтобы не понимать, что засахаренные фрукты на память не покупают, но я все-таки хочу корзинку привезти домой, чтобы показать, как здесь засахаривают. Ведь целый ананас засахарен, целый апельсин, лимон.

      И она стала заходить в магазины, покупать всякую ненужную дрянь.

      – Больше тридцати двух рублей на наши деньги на сваях выиграла, так смело могу половину истратить, – бормотала она.

      – Да ведь в Монте-Карло поедешь в рулетку играть, так поберегла бы деньги-то, – сказал Николай Иванович.

      – А в Монте-Карло я еще выиграю. Я уж вижу, что моя счастливая звезда пришла.

      – Не хвались, едучи на рать…

      – Нет-нет, я уж знаю свою натуру. Мне уж повезет так повезет. Помнишь на Святках