Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями. Сельма Лагерлёф

удобно, но перебраться на другое дерево он не мог: слишком далеко для него были ветки высоких соседних буков. А спуститься вниз он просто не отваживался.

      Нильс страшно замёрз, руки его окоченели, и он с трудом держался за ветку. Мальчика сильно клонило ко сну, но он не смел заснуть из страха свалиться вниз.

      Как жутко было ночной порой в лесу! Прежде он и представить себе не мог, что такое ночь! Казалось, будто весь мир окаменел и никогда более не вернётся к жизни.

      Но вот начало светать, и мальчик повеселел: всё опять оживало, становилось прежним, хотя мороз был ещё более жгучим, чем ночью. Наконец взошло солнце. Оно было не золотым, а багровым, и Нильсу почудилось, что вид у него сердитый. И с чего это солнце гневается? Не оттого ли, что за время его отлучки ночь так сильно выстудила землю, сделала её такой мрачной?

      Во все стороны солнце посылало крупные пучки своих лучей, словно желая посмотреть, сколько бед натворила ночь. Всё вокруг стыдливо покраснело, будто оправдываясь. Заалели тучи на небе, гладкие шелковистые стволы буков, густо сплетённые ветки древесных крон, иней, покрывавший буковую листву на земле. Разгоравшийся всё ярче и ярче солнечный свет мигом разогнал ужасы ночи. Оцепенение как рукой сняло, и откуда ни возьмись появилась всякая живность.

      Чёрный дятел с красным клобучком – желна – забарабанил клювом по древесному стволу. Прилетел скворец с корешком в клювике, на верхушке дерева запел зяблик. Из гнезда выскочила белка и, усевшись на ветку, принялась щёлкать орех.

      И Нильс понял, что это солнце сказало всем маленьким птичкам и зверькам: «Просыпайтесь! Вылетайте, вылезайте из своих гнёзд и норок! Я здесь! Нечего вам больше бояться!»

      С озера доносились клики диких гусей; они выстраивались к полёту. И вот уже все четырнадцать пронеслись над лесом. Нильс попытался было окликнуть гусей, но они летели так высоко, что вряд ли могли расслышать его голос. Они, наверное, думали, что лис давным-давно съел мальчика, и даже не стали искать его.

      Нильс чуть не заплакал от обиды и страха. Но на небе уже сияло солнце, золотисто-жёлтое, радостное, вселяющее мужество и надежду в сердца всех живущих на земле.

      «Успокойся, Нильс Хольгерссон, – как бы говорило ему солнце. – Тебе нечего бояться или тревожиться, пока я здесь».

      Гусиные забавы

      Понедельник, 21 марта

      Какое-то время, примерно столько, сколько требуется гусю на завтрак, в лесу всё оставалось как обычно. Но вот, ближе к полудню, под густыми буковыми кронами вдруг показалась дикая гусыня. Она летела медленно, неуверенно, выискивая дорогу меж мощных стволов и ветвей. Едва завидев гусыню, Смирре-лис, сидевший под молодым буком, вскочил и приготовился к прыжку. Дикая гусыня не уклонилась в сторону и пролетела совсем низко над лисом. Смирре подпрыгнул, но промахнулся, и гусыня полетела дальше к озеру.

      Немного погодя появилась другая дикая гусыня. Она летела