Записки на портянках. Валерий Михайлов

и сообщил.

      – А зачем вы везете столько вакцины? – подозрительно спросил он.

      – Для вакцинации, – ответил я.

      – Будешь умничать, папаша, оформлю на пятнадцать суток. Будешь улицы мести. Хоть какая от вас дармоедов польза будет.

      – Я не умничаю, а вот ты зарываешься.

      – Никита! – крикнул он на весь вокзал.

      – Здесь, товарищ командир! – отрапортовал примчавшийся на зов конопатый ментеныш, совсем еще пацан.

      – Отведи-ка ты Никита этого умника в участок, да подсади его к хулиганам. Пусть вежливости поучат.

      Тут я уже не выдержал.

      – Слышь, ты, быдло ментовское! Сейчас я звоню в ЧК и ты до конца своей жизни пойдешь тайгу тяпать. Ты понял?

      – А причем здесь ЧК? – спросил он уже на пол тона ниже.

      – Ты под мандатом подпись смотрел?

      – Где?

      – В пизде!

      – Начальник областного отделения ВЧК тов. Мазеров.

      – Да, начальник областного отделения ВЧК товарищ Мазеров. Так что если мы хоть на минуту задержишься, я сообщу Мазерову, а он расстреляет тебя за саботаж. Ты понял, гнида?

      – Да… я… только… я что… Никита! – истошно завопил он, хотя тот стоял в двух метрах от нас.

      – И еще, – продолжал я, – по твоей милости я не успел позавтракать.

      – Не извольте беспокоиться, сейчас все организуем.

      Дать бы ему еще ногой в пах. А потом пыром по носу, чтобы кровью захлебнулся, гад. Ну ничего, я до него еще доберусь. Мне бы только задание выполнить.

      Чукотка встретила нас морозным ветром и снегом. Я сразу продрог до костей. Укрыться от ветра было невозможно, и чтобы хоть как-то согреться приходилось бежать рядом с упряжкой, что в целой куче одежды, а мы нацепили все, что у нас было, было совсем не интересно. Ненавижу север! В поезде было здорово. Водочка, патефон, голенькая Леночка под боком и сколько угодно папирос. Потом было терпимо. В кабине грузовика тоже можно жить. Хоть и без водочки, без патифончика, но зато с Леночкой, правда, уже одетой. Но когда нас вывалили на мороз, в странные сооружения, запряженные собаками…

      Когда я уже, было, решил, что замерзну тут окончательно, мы увидели самоедскую деревню. Нашему подношению в виде огненной воды они несказанно обрадовались, и пригласили нас переночевать. Первым испытанием для нас было их самоедское любимое угощение. А угощали они нас тухлой рыбой, да еще предварительно сдобренной старым рыбьим жиром. И попробуй откажись. Холод не тетка, особенно здесь, на севере. Еле сдерживаясь, чтобы не вырвать, я кое-как доел лучшие куски и отправился спать.

      Каково же было мое удивление, когда в отведенной мне постели я увидел толстенную самоедку.

      – Ты кто? – спросил я ее.

      – Жена, однако.

      – Какая еще жена.

      – Вождя жена, однако.

      – А тут ты что делаешь?

      – Ты начальника?

      – Ну я.

      – Жена вождя спит с начальника. Начальника гость вождя. Вождь уважает