Девять принцев Амбера. Ружья Авалона. Роджер Желязны

ближе, и Рэндом выругался.

      На спидометре, размеченном хитрыми руническими символами, было уже семьдесят пять[38] – и быстрее по такой дороге ехать было откровенно опасно.

      Снова, уже совсем близко, протрубил рог – три раза. Слева послышался лай собак.

      – Мы уже почти достигли истинной Земли, но до Амбера еще далеко, – сказал мой брат. – Прятаться в окрестных Тенях бесполезно, если он за нами погонится – настигнет вмиг. Или его тень, нам без разницы.

      – И что нам делать?

      – Жми на газ, а вдруг он все-таки гонится не за нами.

      Рог протрубил теперь уже почти рядом.

      – На чем он вообще едет – на паровозе, что ли? – вопросил я.

      – Скорее всего, на могучем Моргенштерне[39], это самый быстрый скакун из всех, кого он сотворил.

      Я мысленно обкатал в голове последние слова, так и сяк. Верно, сказал мне внутренний голос, Джулиан и правда сотворил Моргенштерна, создал его из Теней, вложив в него скорость урагана и мощь свайного копра.

      Даже мне, вспомнил я, от этого чудища было не по себе.

      А потом я увидел его.

      Моргенштерн был ладоней на шесть выше любого другого жеребца, глаза у него отливали мертвенным светом веймарских легавых[40]; светло-серой масти, копыта словно полированная сталь. Он как ветер промчался мимо, легко обгоняя автомобиль, а в седле чуть пригнувшись сидел Джулиан – точно такой, как на той карте: длинные черные волосы, яркие голубые глаза и весь в белой чешуйчатой броне.

      Джулиан улыбнулся и помахал нам; Моргенштерн тоже приветственно встряхнул башкой, мощная грива развевалась, как флаг, а ноги на скаку сливались в неразличимый туман.

      Я вспомнил, как Джулиан однажды заставил одного из слуг надеть мою поношенную одежду и издеваться над своим скакуном. Поэтому он однажды чуть не растоптал меня, когда мы охотились и я спешился, чтобы освежевать убитого оленя.

      Я закрыл окно, чтобы тварь не почуяла моего запаха. Однако Джулиан меня уже разглядел, и что будет дальше, нетрудно сказать. Вокруг вилась целая свора штормодавов, могучих и гладкошерстных, со стальными челюстями. Гончие Джулиана также были порождениями Тени, нормальные псы не могли мчаться с такой скоростью – впрочем, я точно знал, что слово «нормальный» в этих местах мало что значит.

      Тут Джулиан знаком велел нам остановиться. Я взглянул на Рэндома, тот кивнул.

      – Если мы не подчинимся, он просто загонит нас.

      Так что я нажал на тормоз и потихоньку остановился.

      Моргенштерн взревел, взвился на дыбы, потом грохнул всеми четырьмя копытами о землю и загарцевал вокруг машины. Псы собрались вокруг; языки свисали до земли, бока ходили ходуном. Конь был покрыт лоснящейся пленкой, очевидно, так выглядел его пот.

      – Вот это сюрприз! – протянул Джулиан в своей обычной манере, а крупный ястреб с черно-зеленым оперением, покружив над нами, опустился ему на левое плечо.

      – Это точно, – откликнулся я. – Как поживаешь?

      – О,

38

В милях, разумеется. Ок. 120 км/ч.

39

Morgenstern – нем. «утренняя звезда», шипастая булава или боевой кистень. А еще эпитет планеты Венера в античной космогонии – и Люцифера в космогонии средневеково-христианской.

40

Германская порода охотничих и сторожевых собак, также зовется серебряными призраками.