Частное лицо. Валерий Михайлов

и немного почитать, чтобы кошмар больше не возвращался. Но едва я села в кровати, я увидела его.

      – Кого? – вопрошал хор, пока она боролась со спровоцированным необходимостью вспомнить ВСЕ ЭТО страхом.

      – Это был демон. Он был настолько страшным, что я боялась смотреть. Он стоял у ног кровати, а я…

      Она заплакала.

      Испугавшись демона, она закрыла глаза и принялась читать «Отче наш», не забывая креститься и осенять крестом демона. Его это только рассмешило.

      – Ну ты даешь! – сказал он, давясь от смеха, – я, конечно, страдаю аллергией на всякого рода идиотизм, но не на столько, чтобы испугаться этого.

      – Когда я поняла, что молитвы его не берут, и я совершенно бессильна, я…

      Она потеряла над собой контроль и закричала. Крик оказался более действенным орудием экзорцизма. Демон исчез, а буквально в следующее мгновение в ее комнату вбежал отец. Она была в шоковом состоянии, и он не нашел ничего лучше, как притащить ее в гостиную, куда следом приперся остальной состав нашей сборной. Не было только прислуги, потому что они здесь не ночевали.

      Невидимый дирижер взмахнул палочкой, и хор грянул новую песнь о том, что надо было Кате просить защиты у Айвасса, а не у «этого еврейского божка». Еще немного, и они доконали бы ее совсем, если бы кто-то (к сожалению, я не уловил, кто) не вспомнил:

      – А где Анна Степановна? Кто-нибудь видел ее? – спросил кто-то из присутствующих.

      И все сразу заголосили, что как же это они в суматохе совсем позабыли об Анне Степановне, словно до этого момента они только и делали, что ежеминутно вспоминали о ней.

      – Подождите, а вдруг с ней что-то случилось? – первым высказал опасение Свидригайлов.

      Эти слова стали своего рода выстрелом из стартового пистолета, и все дружно, кроме Кати и ее отца, бросились в ее спальню. Самой резвой из нас оказалась Алла. Ее крик подтвердил наши опасения. Когда мы следом за ней ворвались в комнату, она выглядела, как Катя перед коктейлем.

      – Она… она… она…

      – Умерла, – произнес это слово Сергей.

      – Мертва, – прошептала Алла.

      – Ты уверена? – испуганно спросил Свидригайлов.

      – Хотите – проверьте.

      – Уж лучше я поверю тебе на слово.

      Наверно, надо осмотреть тело, подумал я, но тут же отогнал от себя эту мысль. Я не врач и не мент, а, учитывая обстоятельства, в комнате покойной лучше было не следить.

      – Пойдемте, пойдемте отсюда, – попросил я, – не будем осложнять работу экспертам, а заодно и себе жизнь. Все попятились к двери.

      – Кто-нибудь собирается что-нибудь делать? – истошно завопила Вера Павловна, когда мы были в коридоре. Похоже, истерия перекинулась и на нее. – Почему вы ничего не делаете? – этот вопрос был уже задан конкретно мне.

      – Нечего мной командовать! – рявкнул я на нее во все горло, не зная, как поступать в таких ситуациях. – Дайте ей кто-нибудь Валерианки.

      – Наверно,