Анастасия. Лана Ланитова

Совдепию.

      – Да пусть и в Совдепию, только бы Москву снова увидеть, Санкт-Петербург, в деревню нашу съездить. Воздухом родным подышать.

      – Очнись, нет давно твоей деревни. Там сейчас колхоз имени Ильича. Или какого-нибудь другого большевистского вожака. И выкинь ты все эти ностальгические идеи из своей забубенной головушки. Не вернуться нам. Уже никогда. И точка! Не с нашим происхождением. Арестуют ещё на вокзале и расстреляют за двадцать четыре часа.

      Не успел Алекс произнести последнюю фразу, как мимо нас, цокая копытами по булыжной мостовой, промчался старинный фиакр, запряженный вороной лошадью. На подножке фиакра сидел черноволосый молодой человек, одетый в белую рубаху, штаны и высокие сапоги. Но поясе мужчины красовался ярко-красный кушак.

      – А вот и знаменитый апаш[10]. Экий колоритный малый.

      – Что, настоящий апаш? – я удивленно поднял брови.

      – Конечно, нет. Это всего лишь актер. Их часто приглашают в местные ресторанчики для придания особого, авантюрного антуража.

      – А… – понимающе протянул я.

      По-мужски чеканя шаг, мимо нас продефилировала довольно странная и жутко худая особа, одетая в пыльный мужской фрак. Это была блондинка, лет сорока, остриженная на манер гарсона. А следом за ней проплыл толстяк, одетый в женское платье и лиловые чулки.

      – Не удивляйся, мой милый, здесь полным-полно фриков разных мастей. Многие вот только-только выбрались на улицу, проспавшись после ночных попоек.

      Впереди прогудел сигнал клаксона, и на узкую дорожку выкатился черный роллс-ройс, а следом за ним красный блестящий родстер с откидным верхом, в котором сидели три подвыпившие дамочки в серебристых коктейльных платьях и бандо с перьями на нечесаных с вечера волосах.

      – Вот такая у нас публика, дорогой мой Боренька, – развел руками Алекс. – Тут тебе и парижский шик и парижский порок. Всё в одном флаконе.

      – Да уж, за этими дамочками струится такое абсентовое амбре, что попав в его облако, можно сразу же захмелеть.

      – Ну, а как ты думал, что от них должно пахнуть «Chanel № 5» или «Mitsouko»?

      – Мне казалось, что да! – почти хохотал я.

      – Нет, мой друг Игнатьев, от них довольно часто пахнет абсентом, виски, бурбоном, шампанским или шабли. И я тебе скажу, что это еще полбеды. Гораздо хуже, если от них с утра воняет чесночными гренками и ветчиной.

      – Вот она вся правда жизни. И куда только доведет этих нежных созданий современная индустрия и эмансипация!

      – Да, Игнатьев, среди этих фемин ты вряд ли встретишь образ Блоковской незнакомки.

      И медленно, пройдя меж пьяными,

      Всегда без спутников, одна

      Дыша духами и туманами,

      Она садится у окна.

      Алекс прочёл Блоковское четверостишье и посмотрел вослед ускользающим авто.

      Довольно быстро мы оказались на улочке Мон-Сени (Rue du Mont-Cenis), и всезнающий Алекс мне тут же пояснил, что, если идти прямо, то можно повторить путь того самого, святого епископа Сен-Дени.

      – Кстати, давай же, наконец, купим жареных каштанов. Чувствуешь,

10

Апаши – (фр. Les Apaches) – криминальная субкультура в Париже, существовавшая в конце XIX – начале XX веков. Апаши орудовали в основном в Бельвиле, Бастилии, Монмартре, но также и в других районах Парижа. Многие апаши были вооружены особыми револьверами «Апаш». (Примеч. автора)