Дорога в зазеркалье. Маргарита Зирен

ценой не скудной. Знать, увидеть сверх опасной

      Пожелала она Дину, но к тому же и прекрасной.

      Того не зная добряка, который с ней растил щенка.

      Дина

      – Как теперь мне к недотёпе относиться-то серьёзно?

      Что же делать мне с таким – с занозою в невинной попе?

      И отказываться поздно, и хлебну беды я с ним.

      Хотел же дурень перстень свой злодейке в деле показать.

      Не подумав головой о том, что мог бы пострадать.

      Ох, не знает Ник людей, его кошки поумней.

      Всё же прав был повелитель. Так доверчив сей растяпа,

      Что поможет лишь учитель. Угодит иначе лапа

      В зубы цепкие капкана. Ладно уж, не брошу брата,

      Прослежу за Ником я, раз обещана награда.

      Всё стерплю! Коль без обмана ждёт уж волюшка меня!

      Но заметив ласку в речи, опустил пёс челюсть, плечи,

      И вскружилась голова, как услышал те слова.

      Дина

      – Верни деньги и иди, догоню тебя в пути.

      Изображая видом муку, сказал он тихо: – Нет, так нет.-

      К деньгам протягивая руку. Но было то, начало бед.

      И оголила рот беззубый её кошмарная улыбка.

      И умаслив голос грубый, сказала ведьма второпях:

      – Ну что ты, что ты, моя рыбка? Шутит бабушка с тобой!

      Коль нет таверны в деревнях, ступай ка лучше до харчей.

      Иди, поужинай со мной.

      Ник

      – Не знал я тётушки добрей.

      Дина

      – Вот, болван! Не надо денег! Оставь бесплодные торги!

      На тот беги скорее берег. Здесь обитают же враги!

      А там уж я тебя найду, как только волю обрету.

      Ник

      – О нет, подружка, лишь с тобой я навсегда уйду отсюда.

      С зарёй излечится больной. Ты ж на цепи сиди покуда.

      Куда идти нам на ночь глядя? Чужой же нас не примет дядя.

      А ведь ты про перстень знаешь… Значит, тут король уж был.

      Он даст мне всё, чего ты пожелаешь. И может быть я стану тебе мил.

      Набить себе хотел он цену, в душе красотки непокорной

      Желая страстно перемену. Считая эту чаровницу

      Недотрогою суровой, свою хранящую границу.

      Но, упрямство осудив безответственного пса,

      Дина грозно зарычала. Когда ведьма хохотала,

      На них выпучив глаза.

      ведьма

      – Дразнит хворь твою нахалка. Вон пошла, тупая шавка!

      Ну давай, ступай уж в хату, твоему я рада брату.

      Но подумала, цепная, как закрылась дверь кривая:

      «Вломилось горе по весне, и эту напасть Ником звать.

      Но что же делать теперь мне? Остаётся, только ждать.»

      VIII

      В холодных сенях у старухи цветы замёрзшие в горшках

      Распускали о ней слухи, загоняя в сердце страх.

      «Жестока бабушка, однако, чего за ней не замечал.

      И как не счастлива собака, у которой здесь причал.

      Понятна стала грусть её, хозяйка ж нравом точно льдина.

      Но спасу тебя я, Дина – солнце рыжее моё!

      Но что сказала мне она? Что хата ужасом