Дорога в зазеркалье. Маргарита Зирен

пришла идея? Как ты жалок, мерзкий плут!

      Не тебе ль твердил я часом не чинить другим страданье?

      Сам ищи теперь приют! Не доволен я тобой.

      Не прошёл ты испытанье своей чёрствою душой!

      Ник

      – И сдох конёк вторично в луже… Но это просто беспредел!

      Могло же быть намного хуже! На око страстное моё

      Ты покушаться, как посмел!? Над ней же вилось вороньё,

      На запашок слетев зловонный! Да чтобы шерсть кублом росла

      В твоей пасти без числа!

      Но не слыша смех задорный невидимки – шалуна,

      Он сложил в карман котлеты в одеянье полотна.

      Не до них уж как-то было. Не привычно ведь одежды

      Плоть кололи словно шило. И побрёл, шатаясь Ник.

      И головушкой поник ощущая резь ступнями.

      Ник

      – Словно камень в мою рану впился острыми углами.

      Дал же дар! Чтоб кожа слезла. Эти боли, да тирану!

      Сразу спесь бы в нём исчезла.

      А маг, предвидя его муки, укорял себя за шутки:

      «Перегнул я палку малость. И как же мне на ум взбрело,

      Подымать с канавы старость – падаль, с глазками стекло?

      В пору ж Ника не пугать, но похвалою поощрять.

      Известно же куда идёт, туда, где тьма наивных ждёт.

      Ох, и тварь – старуха злая. Дабы в зелье спрос подрос,

      Свои чары рассылая, мучит хворями людей.

      И не жаль колдунье слёз даже маленьких детей.

      Но обходит её люд, хоть и надобно им средство.

      Зная, что нашёл приют там и сам владыка мрака.

      Оттого и нет соседства, кот лишь рядом да собака.

      Но вражда их в каждом дне, коль пропитан злобой дом.

      Вот только, очень нужно мне, чтоб погостил Никуша в нём.»

      VI

      Приноровился Ник ходить, не хромая, без заносов.

      Пришлось терпенье проявить, чтоб избежать ему вопросов.

      Он по тропе прошёл плотины, под ним в реке крошился лёд.

      Но замечать не мог он льдины, уныло топая вперёд.

      Терпя назойливость испуга, коль не простил его король.

      В спасенье преданного друга совсем не видя свою роль.

      Уже виднелся дом знакомый, его прибежище зимой.

      Где тепло и ужин скромный он имел в пургу порой.

      Но не только лишь сюда к еде да к печке его лапки

      Тащили с радостью всегда, но и любовь вела до бабки.

      Но отвергался он собачкой коль злость, рождённая обидой,

      Была души её болячкой, к тому же вовсе не прикрытой.

      И он хотел, идя к избушке, проститься с рыжею подружкой.

      Да и с чуткою старушкой попрощаться на опушке.

      Время быстро пролетело. Солнце спать уж захотело,

      Когда Ник дошёл до дома, где было всё ему знакомо.

      И скосившаяся дверь, порог обшарканный ногами.

      И всё убитое годами унылый вид имел теперь.

      Без забот сгнивая дружно.

      Но как трудно начинать с людьми общаться было псу.

      И бабку он позвал натужно. Но нюх заставил замолчать.

      Когда