В закрытом гарнизоне-2. Валерий Николаевич Ковалев

вяло ступает старший спец Саня Порубов. Судя по виду, накануне они где-то крепко «усугубили» и теперь мучаются похмельем.

      – Держи краба, – хрипло басит Олег и сует мне волосатую лапу. – Как вахта, все путем?

      – Точно так, – киваю я, и уступаю мичману кресло.

      Под центнером веса жалобно звенят пружины, и Олег неподвижно застывает.

      Саня тоже сует мне вялую ладонь, пробирается ко второму, у командирского пульта и обессилено плюхается в него.

      – Слышь, Валер, – через минуту жалобно сипит он. У тебя попить ничего нету?

      – Есть, – отвечаю я, какая-то хрень в банке. Интендант на погрузке дал.

      – Давай, – мотает чубатой головой Олег. – Трубы горят.

      Через минуту он вертит в руках заветную банку и выщелкивает из нее ногтем крышку.

      – Дзин-нь, – звонко катится та по пайолам, а старшина команды недоуменно пялится на банку.

      Там, под крышкой, золотится фольга.

      – Ну давай, отрывай ее, – ноет приковылявший к нам Саня. – Там наверное пиво, импортное, я слышал про такое.

      – Пиво говоришь? – оживляется Олег, протыкает фольгу шариковой ручкой и приникает ртом к отверстию.

      Через секунду он морщится и, чертыхаясь, утирает рот платком.

      – Там какой-то горький порошок, вроде кофе, – шипит сквозь зубы.

      – Ну-ка, ну-ка, – отбирает у приятеля емкость Саня и приникает к отверстию бледным носом.

      – Точно, пахнет сгущенным кофе, но почему он высох? – смотрит на меня прозрачными глазами Саня.

      – Не знаю, – пожимаю я плечами, интендант говорил, что напиток.

      – Вот суки! – наливаясь злостью гудит Олег. – Уже и в подплав стали туфту гнать. Выкинь ее на хрен!

      – Что за шум, а драки нету! – слышится со стороны кормы, и из люка появляется коренастая фигура нашего «бычка», капитан-лейтенанта Мыльникова.

      Как всегда, когда его не вздрючит командир, Сергей Ильич весел и жизнерадостен.

      – Да вот, – встав с кресла, демонстрирует ему злосчастную банку Ксенженко. – Какой – то суррогат вместо сгущенного кофе загрузили.

      – Суррогат говоришь? – берет Мыльников у мичмана банку и осторожно нюхает содержимое.

      Потом его глаза превращаются в щелки и «бычок» заливается смехом.

      Ничего не понимая, мы недоуменно переглядываемся, а Саня из-за его спины, крутит пальцем у виска, – чокнулся.

      – Эх вы, тундра, – насладившись нашим видом, констатирует Сергей Ильич, усаживается в свое кресло и сообщает, что в банке кофе, но не сгущенный, который, слегка разведя кипятком, на лодках выдают на завтрак, а растворимый. Такой он пил в Египте, где в свое время бывал с дружеским визитом.

      – Так, Королев, давай по быстрому в офицерскую кают-компанию, притарань кипятку, – бросает он мне. – Щас попробуем.

      Когда через несколько минут я возвращаюсь в отсек с горячим чайником, на крышке пульта стоят четыре мельхиоровых кружки (презент