Вы его видели, но не заметили. Геннадий Олейник

мужики! Моне, Белицкий! Мужики, здоро́во!

      Размахивая руками, к нам направлялся Леонид. Леню мы звали просто – Тетива – за его худобу. Он был всего на несколько лет старше меня, но выглядел глубоким стариком. Впалые щеки, тонкие руки и сальные, рано поседевшие волосы создавали образ глубоко несчастного человека, коим Леня себя ни разу не считал. И на самом деле я никогда не встречал его в дурном расположении духа. Он всегда был приветлив, даже когда день не задавался с самого утра, что случалось у Тетивы частенько.

      – Как работается тебе? – первым разговор завел Белицкий. – На приемке3 сильно грузят?

      – Так я ведь не на приемке уже как неделю.

      – А где ты тогда пропадаешь?

      – Меня ведь на гору перевели, – сохраняя ажиотаж ответил Тетива. Под горой он подразумевали городскую свалку. – Теперь там ошиваюсь. Сегодня выходной, вот решил по родным местам прогуляться.

      – И как тебя туда занесло? Кого положил за место?

      – Да никого я не трогал. Старый вахтер почил, а меня порекомендовали. Вот я и ошиваюсь теперь там. Работаю до седьмого пота, зато в тепле. Запомните, мужики, если уж совсем некуда деваться или с голоду помирать будете, дергайте на горку, найдете, чем заняться.

      Я промолчал. На лице Белицкого можно было разглядеть недовольство. Уж кто-то, а мой товарищ не понаслышке знал, что городская свалка – испытание, посильное далеко не каждому. По сравнению с руководством горки Магистры и местная власть в секторах были детьми. Нигде не умирало столько бездомных, как на свалке. Там не действовали обычные законы, отчего рисковать и соваться туда решались немногие.

      «Да и живется там так себе: дышишь гарью весь день, если работаешь в перерабатывающей зоне. А если работаешь на сортировке на улице, то от холода скорее сдохнешь или от вони», – как-то описывал свой опыт Белицкий.

      – А как твоя женщина, Леонид? Сдается, вы помирились? – спросил я, не заметив, как Белицкий за спиной товарища жестами показывал мне замолчать.

      – Ай, Моне, гори оно все пламенем, – Тетива отмахнулся и широко улыбнулся, демонстрируя редкие зубы. – Разбежались.

      Еще раз махнув рукой, Тетива сильно закашлял. Проходящая мимо нас девочка демонстративно зажала нос, на что я высунул язык и скривил рожу. Испугавшись, она прибавила шагу.

      – Давай-ка мы пройдемся в аптеку, – предложил Белицкий Тетиве, и, подхватив его под руки, мы зашагали в сторону социальной аптеки.

      Она располагалась на первом этаже обычного жилого дома, и возле ее входа образовалась очередь. Вначале мы стояли в стороне, пропуская людей вперед, – нам не хотелось чувствовать на затылках недовольные взгляды. Приближался конец рабочего дня, и мы, поспорив с двумя женщинами средних лет о том, можем ли мы в безобразном, по их меркам, внешнем виде входить в аптеку, все-таки оказались внутри помещения.

      – Дорогуша, нам бы какое-нибудь бюджетное противовирусное, – Белицкий взял на себя ответственность объяснить,

3

На приемке металлолома.