Сердце стального дракона. Лекарь поневоле. Кира Иствуд

тем незначительнее судьба. Кстати… сейчас твоя очередь.

      И правда… Жрец подзывает меня.

      “Вот и всё… вот и настал мой конец”, – потерянно думаю я.

      На ватных ногах иду к арке. Дезмонд стоит неподалёку и холодно кривится мне вслед, на лицах других людей я читаю скуку. Они ничего от меня не ждут. Даже в глазах Пионы мелькает жалость.

      – Готова? – безразлично спрашивает Жрец, вытирая пот с толстого лица. Он даже имени моего не спрашивает. Правильно, а зачем?

      – В платье-то свадебное зачем вырядилась? – хмыкает он, пробегаясь взглядом по моей фигуре. – Хочешь в Мортланде мужа найти? Разочарую, попаданки не в почёте. Даже падаль не женится на землянах.

      – Вы так много знаете про падаль, потому что сами из их числа? – натягиваю я улыбку.

      Пока жрец приходит в себя от моей наглости, я направляюсь к арке.

      – Ты никогда не пройдёшь испытание, – рычит он мне вслед.

      – Моральная поддержка не ваш конёк, – бормочу.

      До арки остаётся десять ступеней. Поднимаюсь, как на эшафот.

      Пытаюсь вспомнить лицо жениха, его взгляд… Ведь, возможно, больше никогда его не увижу. Но неожиданно мне вспоминаются совсем другие глаза. Чёрные без зрачков, пустые как дыры, заглядывающие в саму душу.

      Я вздрагиваю и делаю последний шаг. Всё, я в Арке.

      Замираю. Жду…

      Секунду ничего не происходит. А потом помещение заливает светом, да таким ярким, что глаза жжёт.

      Я зажмуриваюсь, закрываюсь локтем. Над головой раздаётся треск, как будто камень раскололся надвое. Пахнет палёным деревом. До ушей долетают какие-то крики.

      “Это значит, что у меня есть искра? Или просто их хвалёная Арка сломалась?” – в волнении думаю я, пытаясь открыть слезящиеся глаза. Мне хочется верить, что всё хорошо… но слишком боязно обмануться.

      В помещении так светло, точно включили прожектор. Я вижу испуганное лицо жреца, его так трясёт, что щёки подпрыгивают. Дезмонд открывает и закрывает рот, как выброшенная на берег рыба. Другие посетители повскакивали со своих мест, отлепились от стен, кто-то вовсе упал на колени.

      Пиона плачет, а потом задирает рукав. Почему-то буквы, что были выжжены на её коже, выцветают.

      Я пытаюсь взглянуть на Драголит, где должна была появиться моя искра. Но камень так ярок, что на него невозможно смотреть.

      А потом рокочущий голос во всеуслышание произносит мою магическую судьбу:

      “Твой первый и единственный муж получит силу Бога! Но коли брак заключишь без обоюдной любви, ты умрёшь”.

      В помещении все замирают, открыв рты. На меня смотрят как на второе пришествие.

      “Ой-ёй, приплыли… – нервно думаю я. Мою руку начинает жечь, словно к ней приложили раскалённый прут. Шиплю сквозь зубы, глаза наполняются слезами. Мир плывёт. Не успеваю я посмотреть, что не так с моим предплечьем, как меня хватают за руку.

      – Знаешь, со мной ведь не пропадёшь, – тараща глаза, шепчет жрец. Его толстое лицо так раскраснелось, что походит на раздавленный помидор. – Я буду тебе хорошим мужем. Станешь