Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография. Коллектив авторов

кавказофобия и исламофобия

      Основой негативной консолидации «Русской зимы» для националистов были три взаимосвязанных фобии: неприятие и боязнь мигрантов, выходцев с Кавказа и ислама как религии и образа жизни. В 2012 г. выходец с Северного Кавказа играл для националистов роль конституирующего «иного». Это верно как для «элитарного» сообщества националистов, так и для националистических масс «ВКонтакте». Так, в 2011 г. была выпущена этапная для русского национализма брошюра «Кавказ–2011: Русский взгляд»[153], в создании которой принял участие весь «свет» русской национал-демократии: Константин Крылов, Владимир Тор, Валерий Соловей и другие. В документе не только предлагался ряд мер по решению кавказского вопроса, но и осуждалась национальная политика СССР и РФ как противоречащая интересам русского населения.

      «Массовый» национализм смотрел на подобные проблемы проще, сводя их к преступлениям, совершенным мигрантами, активно вводя в оборот термин «этническая преступность». В крупнейших националистических интернет-сообществах фактически каждый день обсуждались преступления с участием кавказцев и мигрантов из Средней Азии. В трех сообществах 18,3 % сообщений в совокупности представляли «кавказскую», «мигрантскую» и «мусульманскую» тематики. Главным адресатом критики была первая из них: о преступлениях, совершенных кавказцами, и их образе жизни говорилось в 11,6 % сообщений, и основной пафос этих дискуссий сводился к лозунгу «Хватит кормить Кавказ!» – центральному для русских националистов (и маркеру националистической идеологической идентичности – см. главу 1 и Приложение 1).

Новый дискурс «Русской весны» – Украина как новый враг для негативной консолидации

      «Русская весна» изменила основания для «негативной» консолидации русских националистов. Прежние три объекта критики в дискуссиях националистов в 2014 г. заняли только 10,6 % всего объема сообщений. Причем первое место заняли не антикавказские или антиисламские, но антимигрантские высказывания – 6,6 %. Уверенно рассуждать о причинах такого шифта трудно, но можно предположить, что таким образом отозвалось «эхо» антимигрантской истерии 2013 г.

      Новым же источником единения националистов выступила Украина. «Русской зимой» русских националистов она практически не интересовала (0,4 %), но «Русской весной» в совокупности «украинские» сообщения» составили 16,6 %. Негативная консолидация осталась при этом доминирующей – 11 % сообщений были так или иначе связаны с осуждением новых украинских властей, а о поддержке борьбы русских сепаратистов в Луганской и Донецкой областях говорилось только в 5,6 % сообщений. Если в 2012 г. врагами в основном называются кавказцы и так называемая «толерантная» (либеральная) часть общества, то в 2014 г. к ним прибавились «укропы» и «майданутые» – украинцы и сторонники киевского Майдана. При этом резким контрастом с «другими» и «врагами» звучат позитивные консолидирующие обращения сторонников националистического дискурса друг к

153

Доклад «Кавказ 2011: Русский взгляд» // ДПНИ. 2011. 24.04. URL: http://dpni.org/articles/publikacii/22207/.