Мне тебя обещали. Эльчин Сафарли

не грустно. Из общества я уволен по собственному желанию. Я давно не отмечаю дни рождения, всяческими способами стараюсь скрыться в этот день. К счастью, на работе не принято отмечать такие дни гулянками. Давно ушел от самого себя в себя же. Впрочем, давно – понятие относительное. По календарю прошло два года, а как? А по мне каждый день равен месяцу. Выходит, почти две тысячи лет. Со дня ее смерти.

      И сегодня я сижу, уставившись в одну точку, вспоминая ее улыбку, ее слова. Живую. Губы непроизвольно произносят «люблю-люблю-люблю», а сразу затем какой-то голос в голове твердит «забудь-забудь-забудь». В прошлую оттепель я выходил из машины, было яркое солнце и пухлощекая девочка на перекрестке, разбивая лед носком ботинка, чтобы он летел широким веером на мостовую, прокричала подружке: «Хватит зимы. Красиво, но хватит!» Вот и мне сейчас хочется выкрикнуть: «Хватит!» Потому что я не хочу больше никакой красоты без нее! Детские обиды. Но сегодня меня подмывает раскиснуть, окунуться в то, чего не вернуть. И пусть бы это был последний рывок, который удалит несчетное количество воспоминаний… Перестанет ли сквозить пронзительной болью в сердце? А почему я пытаюсь перестать помнить? И почему прошлое – такая зараза, что не выветривается вообще, даже когда жизненно необходимо?

      День рождения как персональный Новый год. Можно подводить итоги, строить планы. У меня их вроде бы нет. Хотя… Где-то в глубине пустого душевного колодца осталось желание, чтобы у солнца в моей жизни наконец раскрылся парашют и чтобы я помнил ее без горечи утраты. Я загадываю это желание сейчас, про себя, мысленно задуваю свечки несуществующего торта. В памяти всплывает текст утренней эсэмэски Клюквы. «Очень важно – быть довольным: миром вокруг, своим местом в нем. Самое главное в жизни – все заранее простить, Африка. Люблю тебя». Переполняюсь к себе таким чувством гадливости, что хочется стать тараканом и броситься под тапок. Своими страданиями я делаю больно тем, кто пытается быть со мной рядом.

      Мои дни рождения мы никогда не проводили дома. Однажды она взяла на пару суток машину, села за руль, усадила меня рядом, и мы уехали. Без готового маршрута, куда-то за город. Мы ехали по узким горным дорогам, я глядел вниз, наслаждаясь белоснежным сиянием весеннего моря. Она рассказывала что-то самое тривиальное, как правило, из детства, а я улыбался, курил, смотрел, как ветер из открытого окна играет ее волосами, и был счастлив именно в этом мгновении. Здесь и сейчас. Все же поток времени – не мое кино. У меня – мгновения.

      Потом мы заехали в ресторанчик под открытым небом, она выбрала в витрине фруктовую выпечку, сама воткнула в нее свечку, попросила задуть. А я не успел, меня опередил шаловливый весенний бриз. Когда мы только познакомились, я попросил ее: «Опиши себя одним словом». Она сказала: «Бриз». Мы были противоположностями. Совершенно разные, но при этом до невозможности близкие. «А я уважаю различия, дорогой. По-настоящему никто не может встать на место другого, но мы можем попытаться понять друг друга лучше и стать еще ближе».

      Сейчас