Последнее письмо из Греции. Эмма Коуэлл

но после происшествия с ежом я схватила телефон, чтобы ей позвонить… Так глупо…

      Я не могу вымолвить ни слова, но уверена: Таша понимает.

      – И вовсе не глупо, моя дорогая, к этому ты никогда не привыкнешь. Когда что-то случается, машинально хочется с ней поделиться. Я до сих пор себя на этом ловлю, а для тебя это должно быть в сто раз хуже.

      – Мне то грустно, то все бесит, и я совершенно измотана.

      Слезинки падают на стол – большие тяжелые капли.

      – Пройдет немало времени, прежде чем ты примешь то, что ее больше нет и… ну вот, я тоже плачу!

      Сквозь слезы я вижу, как моя боль отражается в единственном человеке в мире, который разделяет мои чувства. Среди друзей больше никто не терял родителей. Столкнуться с таким горем, когда тебе нет и сорока, кажется слишком рано, и на поверхность поднимаются пузыри гнева и обиды – как это несправедливо, и почему мы не проводили больше времени вместе.

      Стук в дверь возвращает меня на землю.

      – О-о, да к тебе гость, – замечает Таша. – Может, Тео пришел поделиться сегодняшним уловом!

      – Замолчи, – смеюсь я. – Я напишу тебе позже. Спасибо за встречу. Целую!

      – Звони в любое время, не стесняйся. Помни, ты не одна. Я тебя люблю!

      Мы заканчиваем разговор, и я благодарна за дружеское утешение. Оно как разношенные тапочки, всегда впору, теплые и надежные. Таша непременно даст дельный совет, направит, особенно сейчас, когда я в последние несколько месяцев постоянно в растрепанных чувствах.

      Я ковыляю в комнату, вытирая слезы. Боль в ноге по-прежнему дает о себе знать, но постепенно приглушается.

      За дверью стоит улыбающаяся Кристина с прикрытым фольгой блюдом.

      – Ну-у, наслышана о твоем сегодняшнем приключении с впечатляющим спасением.

      – И не говорите, – улыбаюсь я, заливаясь краской. – Проходите, пожалуйста.

      Я приглашаю ее в квартиру, и она передает мне блюдо.

      Приподняв фольгу, я обнажаю вкуснейшее произведение искусства.

      – Portokalopita! Греческий апельсиновый пирог, точнее торт. Сделано с любовью к тебе и твоей ноге. Лучшая добавка к кофе!

      Она хохочет, и в комнате становится светлее. Кто бы знал, что такое изящное существо может производить столько шума. Невероятно!

      На ней еще один типичный наряд, смесь цвета и рисунка, снова заляпанный глиной. Она прошмыгивает мимо меня в кухню, обдавая землистым запахом керамики, смешанным с ароматом ивовых веток.

      – Я сварю кофе, а потом тебе надо поесть. Сядь, я хочу услышать, что случилось. По деревне ходят разные слухи, но мне хотелось бы узнать из первых уст. Метони как испорченный телефон!

      Ну пошло-поехало! Сарафанное радио в действии.

      Я ковыляю на кухню и ставлю красивый апельсиновый пирог в центр стола. Он сверкает глазурью, и у меня текут слюнки.

      – Как я поняла, ты встретила Тео, и он отнес тебя домой. Кино, да и только!

      Она прижимает руки к груди и театрально вздыхает. Ее по-птичьи заостренное лицо дрожит в озорной улыбке. Мой только что погасший