Злая любовь. Светлана Игоревна Бестужева-Лада

к ней.

      – Признайтесь, однако, что вам было страшно. Вы боялись и меня, и себя, потому что…

      Он засмеялся.

      – Обычно женщины ограничиваются тончайшей паутинкой трусиков, а вы надели. Как я успел заметить, не меньше трех пар. Чтобы скрыть деликатный рельеф или чтобы помешать моей руке добраться до вас? И каждая пара плотнее и теснее другой?

      Она тоже начала смеяться, но ее смех был явно деланным. Должно быть, она покраснела.

      – Это инквизиция! Я пожалуюсь мужу…

      – Ба! Он отныне так мало значит…

      Мои ногти непроизвольно глубоко впились в ладони.

      – Признайтесь, что ощущения, которые вы испытали сегодня вечером, очень приятны и неожиданны. Я здесь, притаившись, ждал, когда вы окажетесь рядом со мной. Вы приближаетесь, ваши нервы напряжены, вы почти готовы закричать. Вдруг мои руки протянулись к вам, вы стиснули ноги, но было уже поздно. Я уже проник туда, куда хотел. Начнем снова?

      На сей раз ей удалось замаскировать свое волнение насмешкой:

      – Найдите мне лучше этот единственный в комнате стул. У меня ноги подкашиваются. Ну и воображение у вас!

      – Это упрек?

      – Нет, раз я все еще здесь. Видите, я говорю совершенно безумные вещи. Вы знаете, что лишили моего мужа развлечения? Мы собирались в кино…

      – И тут позвонил я. Вы сожалеете об этом?

      Она уклонилась от ответа.

      – Я сказала ему, что вы звонили по поводу бриджа, и что я пригласила вас на завтра…

      – Это помешает нам возобновить все завтра вечером. Жаль!

      – Я же не могу ссылаться каждый вечер на мигрень, чтобы никуда с ним не ходить и добиваться одиноких прогулок в парке. Впрочем, я подумаю, прежде чем что-то возобновлять.

      – Угрызения совести?

      – Возможно.

      – Простите. Обычно угрызения совести бывают после.

      – Договоримся сразу. что я не такая, как другие, потому что у меня они – до.

      Она сделалась серьезной.

      – И подумать только, что у нас нет даже такого оправдания, как любовь! Мы не любим друг друга, вы сами много раз мне это говорили. Вы меня не любите, я тоже вас не люблю. Тогда все это только ради того, чтобы…

      Я должен был напрячь слух, таким тихим стал ее голос.

      – Я не узнаю себя. Все, что я думала об этом раньше, рухнуло. Я никогда не подумала бы, читая ваше первое письмо, что приду к этому так быстро.

      Она сделала попытку засмеяться.

      – Должно быть, во мне есть другая женщина. И это именно она пришла сюда сегодня вечером.

      – Конечно, она. А поскольку она здесь, могу ли я попросить у нее залог прихода на следующее свидание?

      – Продолжайте. Она потом посмотрит. О чем идет речь?

      – Собственно говоря, это не один залог, а два или даже три…

      – Три! Бог мой!

      Она снова засмеялась, но в ее смехе явно сквозило нетерпение.

      – Похоже, вы предпочитаете все делать сериями. Что ж, я вас слушаю…

      – Так