Злая любовь. Светлана Игоревна Бестужева-Лада

я больше не мог так себя мучить. Но спустя несколько минут я снова принялся за работу с почти смертельным упорством.

      – У вас бархатная кожа… Я хотел бы услышать от вас про этот размер… Чтобы потом, когда вы уйдете, воображать себе…

      Когда я вернулся в спальню, Одиль уже спала на своей кровати рядом с моей. Какое-то время я смотрел, как мерно дышит ее грудь под светлой пижамой. Она глубоко вздохнула и по всему ее телу пробежала дрожь. Я погасил лампу у изголовья и предоставил Одиль ее сладострастным снам.

      Я не видел ее за завтраком, так как встал раньше обычного. Да мне и не хотелось ее видеть. Как только я проснулся, события предыдущего дня всплыли в моей памяти с жестокой ясностью и меня словно ударили ледяным полотенцем по лицу. Я отправился в Париж на улицу Комартэн. Совершенно не помню, что я делал в то утро, кроме одной незначительной подробности. Возможно, именно из-за своей незначительности она и врезалась мне в память.

      На улице я увидел незнакомую девушку, проходившую мимо газетного киоска, возле которого я как раз остановился. Девушка улыбалась чьему-то появлению, какому-то молодому человеку, возможно, своему жениху, и улыбка на ее свежем лице была чистой, как заря. Одиль тоже так улыбалась. Как и эта девушка она вошла в жизнь, принимая ее с доверием и надеждой. Но однажды в самой глубине ее существа пробудились странные, до тех пор дремавшие силы и желания. Пробудились по воле колдуна, который сделал ее другой, порочной, женщиной. И мне захотелось сказать незнакомой девушке: «Будь осторожна! Тебе станут говорить о волнующих ощущениях, редких ощущениях, запретных ощущениях, которые не может дать муж, но которые необходимо испытать. Не поддавайся на эту приманку. Это яд.»

      Наверное, я что-то действительно произнес вслух, потому что девушка посмотрела на меня странными глазами, приняв, вероятно, за сумасшедшего. Но я действительно сошел с ума, если захотел сделать своей любовницей собственную жену. Я поступил бы разумнее, ревниво оберегая ее.

      В час дня я вернулся домой и внезапно предложил Одиль отправиться в путешествие в Арьеж, где у нас было имение, полученное Одиль в приданное. С тех пор, как мы поженились, мы ездили туда только три раза, хотя постоянно обещали друг другу бывать там почаще. Это были те обещания, которые обычно не выполняются: последний раз мы были там года три тому назад.

      – В Арьеж! – воскликнула Одиль, даже не дав мне закончить. – Что за странная идея?

      Ее рука так резко дернулась, что она опрокинула бокал.

      – Какая же я идиотка! Нельзя быть такой неловкой.

      Пока она промокала салфеткой пятно от вина на скатерти, я исподтишка наблюдал за ней. Неловкость, в которой она себя обвинила, была на самом деле страхом. Она испугалась того, что ей придется расстаться с Лабордом в самом начале их рискованного опыта. Я был в этом абсолютно убежден, хотя мог и заблуждаться. В ситуации, в которой мы оказались, я был склонен даже