Реконструкция. Борис Лифановский

здания Министерства обороны и создает оркестр

      Сентябрь 1989 года

      Смерть Варшавского помогла Вихрову осознать, что он действительно является директором Шуховки и что именно на нем теперь лежит ответственность за ее будущее. Перспективы самой школы опасений не вызывали, а вот состояние здания, учебных классов, их размер и количество – как раз наоборот. Думать о развитии и освоении каких-то новых учебных направлений пока было рано – без материальной базы все это оказалось бы замками на песке.

      Главное, в чем остро нуждалась Шуховка, – это расширение жизненного пространства. При этом было очевидно, что искать что-то подходящее необходимо именно здесь, на Луговке, – где школа обрела свой дом, собственное лицо и где существовала уже почти тридцать лет.

      За счет чего можно добиться расширения площади, если с одной стороны от школы находится Генеральный штаб, а с другой – Ленинская библиотека, Вихров пока не понимал. Но переезжать Шуховке было нельзя. И не только потому, что именно на Луговке школа стала тем, чем она была в истории и даже в реалиях советской культуры.

      Став педагогом, Митя, разумеется, регулярно присутствовал на школьных зачетах и их обсуждениях. В тот момент в школе уже работали многие профессора Шуховского института, и Митя мог сравнить, как обсуждают игру учеников преподаватели школы и как оценивают выступления ребят вузовские педагоги.

      Было очевидным, что, если исключить из учебного процесса профессуру, уровень преподавания в школе снизится. Педагогам вуза (а Вихров планировал в ближайшее время включить в их число и профессоров Московской консерватории, в которой учился сам и которая тоже находилась неподалеку) было до Шуховки рукой подать, но, если бы школа переехала на окраину, они просто не стали бы в ней работать из-за неудобства и траты времени на поездки. А существовавший тогда уровень зарплат стимула не создавал.

      Также ясно было, что здание Шуховки – старинная усадьба, памятник архитектуры. Митя помнил, что Варшавский завещал ему заказать обследование здания, однако, прежде чем начать этим заниматься, Вихров должен был понять, чего в результате хочет добиться. Сначала необходимо было сформулировать план преобразований для себя самого, а уж потом начинать составлять письма, справки и прошения. Перспективы такого плана постепенно стали вырисовываться в Митином воображении.

      Именно в этот момент, собственно, и произошла настоящая передача дел – Вихров окончательно освоился за столом Варшавского, начав знакомиться с документами. Пианист, выпускник консерватории – он понятия не имел, как составляются официальные бумаги и ведется переписка: чиновничий язык был для него скорее птичьим.

      На Митино счастье, Варшавский хранил абсолютно все, и в это самое «все» Митя погрузился с головой: какие-то записки, статистика национального состава учащихся, их личные дела и списки, бесконечные отчеты, пачки писем в различные инстанции…

      С одной стороны, новому директору срочно необходима была школа чиновничества – он сразу почувствовал