Человек в темноте. Серия «Мир детектива». Джон Фергюсон

на школьной скамье.

      Вздрогнув при звуке знакомых слов, Кинлох уставился на человека в белом халате, сердце его быстро и радостно забилось.

      – Питер!

      Данн положил руку на его плечо и дочитал стихи до конца… Да, это, была удивительная встреча. С волнением вспоминал о ней Кинлох, бредя по улицам и переулкам Илинга. Странно, что воспоминания ослабляли уверенность. Вероятно, от сознания того, как глубоко он пал с тех пор. Чем ближе подходил он к дому Данна, тем яснее сознавал падение. Данн вышел в люди, а его жизнь не удалась. Что он теперь? Бродяга, попрошайка. Кроме того, – шесть лет он не видел Питера Данна. Мало ли что могло случиться за шесть лет! Страшно было найти старого друга с женой, может быть, с детьми, преуспевающего врача, с хорошей, разросшейся практикой. Поэт, разумеется, давно умер в душе лекаря, ведь даже студентом он смотрел на пристрастие к стихам, как на болезнь. Ясно, что вылечился! Женился, наверное… При этой мысли сердце Кинлоха окончательно упало. Данну будет стыдно представить жене старого друга, павшего так низко, а если соберется с мужеством и представит, то жена встретит его застывшей улыбкой и холодным взглядом, с опасливой мыслью о том, что подумает горничная…

      В нерешительности Кинлох остановился на перекрестке. Чувство стыда боролось с сознанием неотложной нужды. За спиной раздались вдруг тяжелые шаги полисмена.

      Судьба остановила его и вмешалась. Дальнейшее теперь уж не зависело от его воли. Тяжелая рука полисмена легла на плечо.

      – Что вы тут бродите?

      – Я сбился с дороги, – смущенно объяснил Кинлох.

      Он испугался, как ребенок, внезапно очнувшийся от сна. Сбился с дороги! Это верно. Но случилось это много раньше, чем сегодня. Смутная мысль об этом увеличивала растерянность. Полисмен же видел в этом сознание вины. Выхватив трость из дрожавшей руки Кинлоха, он крикнул грозно:

      – Ладно! Явный случай бродяжничества. Я уж полчаса слежу за вами. Идем в участок.

      Рука полисмена взяла Кинлоха за шиворот.

      – Я ищу номер 28, на Олбани-Роуд, – возразил Кинлох, вполне очнувшийся.

      Полисмен усмехнулся.

      – Может быть, живете там?

      – Нет… я… к доктору Данну.

      – Мог бы сбрехнуть чего умнее. Доктор Данн таких больных не принимает… разве только в мертвом виде для вскрытия. Идем!

      Он грубо толкнул Кинлоха под ребро и наступил тяжелым сапогом на ногу. Прежний Сэнди Кинлох ожил на мгновение, с молодым гневом он оттолкнул полицейского.

      – Прочь, негодяй!

      Полисмен со звериной радостью навалился на него, обхватив плечи мускулистыми руками. Кинлох слышал рассказы о таких случаях. С трудом он удержался от сопротивления, поняв, что оно только ухудшило бы его положение. Разве невиновный человек сопротивляется? Кинлох знал по опыту, что многие полисмены стараются нарочно создать преступников, чтобы оправдать