Северная сага. Белый Кречет. Вячеслав Олегович Калинин

этой недвижимостью нужна будет хозяйка. Это должна быть обязательно свободная женщина, иначе холопы слушаться ее не станут.

      А пока нас не будет, я поручил Айникки следить за строительством дома для нашего отряда. Договорился с Бермятой, что он нам под него участок выделит. А строительная артель, как закончит с избами для молодоженов, сразу и за наш дружинный дом примется. Вот Аня, как я стал называть Айникки, и приглядит, заодно и хозяйство наладит. Кречета я оставил ей на попечение. Кроме меня и Айникки, птица больше никого не слушалась и к себе не подпускала.

      Отчалили рано утром. Впереди шел струг Стояна, как более тихоходный, а мы шли чуть позади. На весла посадили всю молодежь – сыновей Бермяты и моих отроков, а сами менялись, поочередно сидя на руме или управляя рулевым веслом.

      Идти было легко – мы спускались вниз по течению. Ветра совсем не было, поэтому парус не ставили. Ладья оказалась очень ходкой и управляемой, несмотря на полную загрузку.

      Река была достаточно широкой и полноводной, с множеством рукавов по обоим берегам, заливчиков и впадающих в нее ручьев. Изредка мы проплывали маленькие деревеньки и одинокие хутора, состоящие из пары домишек, но людей на берегу видно не было. Может прятались от нас, а может и просто делом были все заняты.

      Настала моя очередь сесть за весло. Аудульф встал к кормилу и затянул на всю реку ритмичную песню на древнескандинавском языке. Грести стало веселее, и через некоторое время все начали подпевать, хоть почти и не понимали слов, все громче и громче.

      И снова чувство опасности прорезалось внезапно в моем сознании. Я явственно представил, что из-за поворота реки сейчас нам покажется вражеский корабль. Почему вражеский? Не знаю, просто чувствую, что люди на этом корабле насторожены и настроены явно враждебно. Нет, не конкретно к нам, а вообще. Они сами ждут нападения и готовы к бою.

      Река сделала плавный поворот и мы, обогнув широкий мыс, увидели ладью приличных размеров на восемь пар весел, неторопливо шедшую посередине в том же направлении, что и мы. Струг Стояна затабанил веслами и притормозил, пропуская нас вперед на всякий случай. Так мы договорились заранее – при появлении опасности мы их прикрываем и вступаем в бой первыми, как более проворные и опытные. Но этот маневр оказался излишним. Чужая ладья, завидев нас и услышав наш дружный хор, резко порскнула в сторону берега, гребцы на ней засуетились и сбились с ритма. Потом они резко ускорились и вылетели на отмель, прочно застряв в прибрежном песке.

      Аудульф прекратил петь и громогласно захохотал, а потом завыл на всю реку по-волчьи, очень громко и с переливами. Все наши парни и гребцы Стояна подхватили хохот и засвистели. Один я не понял, в чем дело.

      – Может остановимся и поможем им сняться с мели? – спросил я Бермяту.

      – Зачем им помогать? – удивленно спросил тот. – Это лехиты, мы им не помощники, этим пшекам! Или ты их пощипать предлагаешь? Их там человек тридцать. Справимся, думаешь?

      – Нет, я не предлагаю нападать на них. Я не понял, почему они от нас убегать