Новые стихи. Галина Макарова

что

      жизнь – неизбежна.

      Согрета вешними ветрами

      смотрю на всё прощально-нежно:

      конец пути не за горами,

      жизнь – неизбежна!

III

      Нет грязи непролазной,

      спокойны небеса.

      И нет хулы заглазной

      и похвалы в глаза.

      Цветов ещё не много,

      а верба расцвела.

      Так отчего тревога

      в душе гнездо свила?

      И жалит без опаски,

      пустив отраву в кровь,

      и светлый праздник Пасхи

      мне омрачает вновь.

      Колоколов гул слитный

      волнует издавна…

      С войной кровопролитной

      рифмуется весна.

      Над вешним первоцветом

      свод облаков свинцов.

      Наверное, нет смерти,

      но жертвы налицо.

IV

      Пусть жизнь о возрасте твердит,

      я чувствую себя подростком,

      ростком и черновым наброском

      того, что только предстоит.

      А возраст мой – такая малость,

      и так безудержна весна!

      Я полностью не состоялась,

      но состояться всё ж должна.

      Мы будем жить не на виду,

      как в зазеркалье – за пределом.

      И чтó душе разлука с телом,

      когда бессмертен дух!

      Капелька

      Капелька скатилась по щеке,

      не слеза – растаяли снежинки.

      Слава Богу, мы не в нищете,

      есть необходимые пожитки.

      «Слава Богу» говорю всё чаще,

      если сделать что-то удалось.

      Значит, человек я не пропащий,

      если с Богом не бываю врозь.

      «На самом дне колодца…»

      На самом дне колодца

      студёная вода.

      Кто долго ждёт – дождётся,

      бывает иногда.

      Кто ищет, тот находит, —

      теряя в свой черёд, —

      не то, но что-то вроде,

      да ладно, подойдёт.

      Всё дело в генном коде.

      Что жизнь моя, скажи?

      Так, что-то жизни вроде.

      И с этим надо жить!

      «Был домик ярко-голубым…»

      Был домик ярко-голубым,

      он выглядел отлично,

      и был поэтами любим

      судьбы харизматичной.

      Они являлись по средам

      с наставницею Ольгой[1]

      Стоял до крыши шум и гам —

      страстей кипело столько!

      Престиж наставницы велик,

      она большой поэт.

      Здесь беспристрастность мне велит

      сказать: подобных нет.

      Печалям – радостям свой срок:

      поэты разбрелись.

      А что же домик? Он поблёк,

      и полусгнил карниз.

      Тоскует, видимо, по тем

      денькам, когда был дюж.

      Ах, сколько нераскрытых тем!

      И раскрывать кому ж?..

      Вдохнови!

      Застрахованы мы от любви

      нашим возрастом, слишком серьёзным.

      Вдохнови же меня, вдохнови

      благодарной быть зимам морозным,

      зацветающим в мае лугам

      и простому

1

Поэт О. А. Фокина.