Тихая гавань. Николас Спаркс

Чем же ты займешься? Тебя тянет на подвиги?

      – Не понимаю.

      – Ну, ты не хочешь съездить в город поразвлечься?

      Кэти покачала головой:

      – Нет.

      – Не жалуешь людных мест?

      – Мне лучше одной.

      Поводив пальцем по краю кружки, Джо сказала:

      – Поверь мне, в одиночку никому не лучше.

      – Мне лучше.

      Джо подумала над ответом Кэти и подвинулась ближе.

      – То есть ты хочешь сказать, что при наличии еды, крыши над головой, одежды и всего необходимого ты, скорее, согласилась бы доживать жизнь на необитаемом острове в полном одиночестве? Скажи честно!

      Кэти моргнула, чтобы Джо перестала расплываться.

      – А почему ты думаешь, что я солгу?

      – Лгут все, это часть жизни в социуме. Не подумай чего, но я считаю это необходимым. Меньше всего человек хочет жить в обстановке абсолютной честности. Представляешь обмен мнениями? Один скажет: «Ты толстый коротышка», а другой: «А от тебя воняет». Так жить невозможно, поэтому люди все время лгут умалчиванием, говоря полуправду. А я по опыту знаю: то, что остается за кадром, как раз самое важное и есть. Люди скрывают правду из страха.

      При этих словах Кэти показалось, что невидимый палец коснулся ее сердца. Ей вдруг стало трудно дышать.

      – Это ты обо мне? – хрипло спросила она.

      – Не знаю. А что, похоже?

      Кэти почувствовала, что бледнеет, но прежде чем она успела ответить, Джо улыбнулась:

      – Вообще-то я о моем сегодняшнем дне. Я говорила, что умоталась? Так вот, сегодня основная трудность заключалась в умалчивании. Просто руки опускаются, когда люди не говорят правды. Как прикажешь поправлять ситуацию, если человек скрывает истину?

      В груди Кэти словно лег тяжелый камень.

      – Может, они не прочь рассказать, но знают, что ты ничем не можешь помочь, – прошептала она.

      – Чем-то всегда можно помочь.

      В лунном свете, заливавшем кухню, кожа Джо светилась ослепительной белизной. Кэти подумала, что соседка совсем не бывает на солнце. От выпитого вина комната медленно кружилась, а стены выгибались. Почувствовав на глазах влагу, Кэти заморгала, прогоняя слезы. Во рту пересохло.

      – Не всегда, – шепотом возразила она, глядя в окно. В небе низко над деревьями висела луна. Кэти проглотила комок в горле. Ей вдруг показалось, что она видит себя со стороны, из дальнего угла комнаты, сидящей за столом напротив Джо, и когда она заговорила, собственный голос показался ей чужим.

      – У меня была подруга. Она очень неудачно вышла замуж и не могла никому открыться. Он ее бил. После первого случая она сказала – еще раз, и она уйдет. Он клялся, что это не повторится, и она поверила. Но чем дальше, тем становилось хуже – если, ну там, обед холодный или на чашку кофе зашел сосед, гулявший с собакой. Они всего-навсего поболтали, но в тот вечер муж швырнул ее на большое зеркало.

      Кэти смотрела в пол. Линолеум по углам отклеился, она не знала, чем его прижать. Пробовала клей, но по углам клей не держал,