Проникающий в сны. Женя Ли

тостов и яичницу с сосисками?

      Он кивнул.

      – Чай? Кофе?

      – Чай.

      Я отправился на кухню и вскоре услышал, как хлопнула дверь в ванную, а затем и звук льющейся воды. Анри, наверное, понадобится одежда на смену. Засунув хлеб в тостер, кинув сосиски в кастрюльку и разбив на сковородку четыре яйца, я пошёл в спальню, открыл шкаф и достал рубашку, брюки и нижнее белье. Наверное, Анри будет чуть великовато – он казался тоньше меня; но роста примерно моего, так что, должно сгодиться на первое время. Взяв вещи в охапку, я отнес их брату.

      Наш ужин был готов, и я раскладывал всё по тарелкам, когда появился Анри. Моя одежда, действительно, была ему свободна. Но выглядел он посвежевшим и вполне довольным. Его вьющиеся волосы не были собраны в хвост и спадали на спину и плечи, доходя почти до лопаток.

      – Душ, чистая одежда, горячая еда – я почти счастлив, – Анри улыбнулся.

      Я начинал привыкать к перепадам его настроения.

      Мы сидели и молча ели, иногда бросая друг на друга взгляды. Казалось, что каждый хотел о чём-то спросить, что-то сказать – но так и не решался. Я уж точно боялся расспрашивать его, хотя вопросы так и вертелись на языке. И ответы были очень важны. Но я подумал, что нужно дать Анри время прийти в себя и успокоиться.

      Доев всё без остатка, он заговорил сам:

      – Я должен тебе рассказать… Где я был и что делал. Тебе нужно знать. Я… – говорил он так, словно слова застревали у него в глотке, в самом прямом смысле.

      – Я… не могу. Не могу сказать! Хочу, но не могу. Чёртов Этьен!!! Наверное, наложил на меня какой-то запрет. Он… – лицо Анри побледнело и покрылось испариной, – умеет внушать.

      Глаза его закатились, и он упал бы со стула, если бы я не успел подхватить его. Оттащил на диван. Растерянно соображая, не стоит ли вызвать скорую, я похлопал его по щекам.

      К счастью, он открыл глаза, вздохнул и покачал головой:

      – Я не могу.

      – Ничего, как-нибудь и без того разберёмся, – я улыбнулся, желая приободрить его, – Как ты себя чувствуешь?

      – Уже лучше, – он сел, – Голова кружится. Можно мне воды?

      – Конечно, – я сходил на кухню, принёс чашку с водой и протянул её Анри.

      Он выпил и как будто успокоился:

      – Тебе придётся думать самому. Соедини его дар с нашим.

      – Это то, что он делал? – я присел рядом.

      Анри кивнул.

      – Внушал во сне? Внушал тебе создавать сны?

      Анри, молча и не моргая, смотрел на меня.

      – Создавать сны для кого-то? Плохие сны?

      Без изменений. Тут я вспомнил, о чём мы говорили с Жасмин, о её отце:

      – Люди в этих снах… умирали?

      Глаза Анри стали совсем тёмными и застывшими, лицо своей неподвижностью напоминало маску. Так что я снова испугался за него.

      – Анри, Анри, – я похлопал у него перед носом – он заморгал и ожил:

      – Что? Ты что-то сказал?

      Я покачал головой. Нужно что-то делать. Наверное, Анри нужна помощь психолога или психотерапевта. Кого-то мне напоминало его поведение.