Проникающий в сны. Женя Ли

ь…

      – Который час? – я сонно огляделся: за окном было сумрачно.

      – Уже семь. Семь часов вечера.

      – Вечера?! – я сел в кровати.

      – Я звонил тебе несколько раз. Но ты не отвечал, – Джеффри обеспокоенно смотрел на меня.

      – Странно, я не слышал звонка.

      – Ничего странного: твой телефон лежит внизу, в мастерской. Так что, ты не зря отдал мне запасные ключи, – крестный осторожно присел рядом.

      – Да уж, – я рассеянно моргал, пытаясь сбросить остатки сна.

      – Как ты? – Джеффри пытался прочесть ответ на моем лице. И, похоже, увиденное его не радовало.

      – В порядке. Дай мне пару минут.

      Голова кружилась. Во рту пересохло. И другие естественные потребности тоже напомнили о себе.

      – Прости, Джеффри, я сейчас.

      Но встав с кровати и сделав шаг, я пошатнулся – ноги едва держали.

      Джеффри закинул мою руку себе на плечи и, придерживая меня, сказал:

      – Пойдём. Я помогу.

      Доковыляв так до туалета, я буркнул:

      – Дальше я сам, – и уединился за дверью. А когда вышел – Джеффри ждал со стаканом воды:

      – Держи.

      Я почти залпом осушил стакан – и почувствовал себя лучше.

      – Или ты болен, или… – его карие глаза внимательно смотрели на меня.

      – Или что?

      – Когда ты последний раз ел и пил?

      – Вечером накануне. Я устал и лёг спать почти сразу после того, как ты ушёл.

      – Я ушёл? Это было во вторник, – Джеффри потрясенно развел руками.

      – Да. А сегодня…

      – Вечер пятницы!

      Я рассеянно заморгал:

      – Не может быть.

      – Но это так. Пойдём, я приготовлю тебе что-нибудь поесть, – Джеффри чуть улыбнулся и положил руку мне на плечо. В его голосе было столько мягкой заботы, что я почувствовал себя признательным и виноватым. И улыбнулся в ответ:

      – Спасибо. Только умоюсь сначала.

      – А ноги как, держат?

      Я сделал шаг-другой по направлению к ванной:

      – Вполне.

      Крёстный кивнул и отправился на кухню.

      Я плеснул в лицо воды. Вот как, значит – проспал три дня и не заметил. А если бы Джеффри не разбудил меня? Конечно, это маловероятно – или он, или Оливер обязательно бы устроили розыски, куда я пропал. Но всё же? Я так и спал бы – пока не умер от истощения?

      Я ненавидел сны и при этом не хотел просыпаться. Во снах я был царь и бог. Я мог сотворить себе любой мир; вернуть тех, кто ушел. Создавать иллюзии. Но они разбивались, едва я просыпался и возвращался в реальность. Всё такой же одинокий и беспомощный. Я мог найти любовь во сне, быть счастливым. Но единственная возможность продлить это счастье – не просыпаться. Спать вечно. Что значило умереть. Но умереть счастливым.

      Была и другая причина. Стоило мне расслабиться и перестать контролировать видения – в мой мир вторгались сны других людей. Все их нелепые или кошмарные образы. Я не хотел видеть чужие кошмары – мне хватало своих. И я смотрел эти сны словно зритель, не желая вмешиваться. Но когда кошмары видят дети… Я не мог оставить их один на один с ужасом и болью. Утешал и успокаивал, как мог. И создавал для них маленькое чудо. Хотя бы во сне.

      Взрослые должны сами справляться со своими кошмарами. Хотя и в таких случаях я редко оставался равнодушным. И потому ненавидел сны. Я считал этот проклятый дар причиной гибели нашей семьи.

      И всё же, умирать мне не хотелось – хотя бы потому, что я знал: двух близких мне людей это бы очень расстроило. Один из них ждал меня на кухне и, судя по запаху, жарил тосты с сыром. Я машинально взглянул в зеркало: оттуда встревоженными тёмными глазами на меня смотрел кто-то лохматый и бледный. Наверное, это я. Утёршись полотенцем и пригладив волосы рукой, я вышел из ванной.

      – Выглядишь уже лучше, – Джеффри, полуобернувшись от плиты, улыбнулся мне и помахал лопаточкой, – Делаю тебе омлет с гренками и сыром, если ты не против.

      – Совсем не против, – я улыбнулся в ответ, – но не знал, что ты умеешь готовить.

      Непривычно было видеть крёстного, джентльмена и аристократа, в фартуке и со сковородкой в руках – хотя держал он её вполне уверенно.

      Джеффри рассмеялся:

      – Не особо умею, на самом деле. Но надеюсь, что получится съедобно.

      Я хмыкнул:

      – Готов съесть в любом случае – просто умираю от голода.

      – Кстати… о голоде… и прочем, – Джеффри положил омлет на тарелку и поставил передо мной, – Ты не собирался просыпаться? – он смотрел на меня чуть исподлобья, снова пытаясь читать по моему лицу.

      – Конечно, собирался! – хотя я не был в этом так уверен, – Наверное, что-то случилось с будильником.

      Крёстный молча смотрел на меня.

      – Джеффри…