Сны о другом мире. Маша Че

город.

      Как же Мари была мне благодарна! А я просто обрела себе хорошего друга на долгие годы.

      И вот спустя восемь лет со дня нашего знакомства мы стоим в таком близком с детства и таком чужом теперь парке на главной аллее. Держимся за руки и улыбаемся нашей встрече.

      Сегодня будем обходить пивнушки и поднимать тост за великий долг великим вождям! И шептать на ухо тост за великую дружбу самых простых людей. Самых живых из всех ныне живущих, не зависимо от десятков ноющих ран на наших телах и душах…

      День девятнадцатый. Текучий

      Воскресные сирены Большого города напоминают нам о всеобщей молитве. 6 утра. Черти вы все, почтенные горожане!!!

      За стеной уже копошатся. Собираются. Хлопает дверь.

      А Мари еще в постели. Сегодня она должна вернуться со мной. Но молитва – дело обязательное для всех забредших в этот город в выходной. Я натягиваю чулки. Мари закутывается в поблекший бордовый плащ.

      Задвижка. Дверь. Потрескивание коридорных лампочек. Ох уж эта молитва, ведь даже солнце еще не встало. Но мы, как заключенные, которым в этой жизни не светит помилование, бредем в парк. Какое хорошее место для утреннего коллективного настроя!

      Мы движемся колоннами, притупив свои безжизненные взгляды. Я чуть озираюсь. Женщины из дальнего ряда в серых пальто кривляются своими придурковатыми лицами. Кружатся. Стоят. И опять кружатся. Колонна поспешно замыкается, начиная движение вокруг давно заплесневелого фонтана. Мы мычим в такт рупору. И приносим великие благодарности за великие блага. Радуемся начавшемуся дню в самой чудесной стране. С чудесными людьми. Кружимся один оборот. Второй. Читаем рабочие планы, как святую святых. Качаемся из стороны в сторону. И не отпускаем руки соседа ни при каких обстоятельствах.

      Фарс длится нескончаемо долго. Немые стрелки часов возле грязной сцены тоже делают круг. Час. Раз.

      Поем. Гимн.

      Стрелки. Два.

      Сидим, жуем холодный пирог.

      Стрелки. Три.

      В нашем распоряжении еще пять таких оборотов, пока локомотивный дым не поглотит наши бедные тела. Или триста мимолетных минут. Тут уж мы вправе выбирать.

      Мы хлюпаем в ближайший переулок. Тут сыро и воняет примусом. Но наша цель не тут.

      Архивы. Они закрыты на два поворота ключа по воскресеньям. На всех этажах они забиты информацией и, конечно же, находятся под пристальным вниманием охраны.

      Анатолий успел поведать о пятом секретном секторе. И о большом засове на деревянной скрипучей двери. О рассеянном стороже, что любит зефир. И о тайном проходе с переулка Огненных зорь.

      Три оборота стрелок парковых часов, и зефир нам в помощь.

      Еще оборот, и архивные тетради с нами.

      Еще оборот, и мы в поезде. Сидим в самом закопченном углу вагона. И успокаиваем свои сердца до положенных восьмидесяти ударов, ведь они предательски хотят выскочить из груди, пробивая дрожь квадратных висков. Мы возвращаемся в неизбежность.

      Где