Сны о другом мире. Маша Че

красоты здание, что служило в этих краях вокзалом и крупным перевалочным пунктом. С орлами и мощными колонами. Ни их, ни самого здания, конечно, больше нет. Огонь войны забрал тогда многое. Теперь есть только ржавый сарай. Остались только он, станция и помещение, где мы прячемся от надоедливых дождей, когда работаем в полях. Здесь нет электрического светофора. Он и ни к чему. Локомотив возвращается к нам всего два раза в неделю, предварительно собрав в единственном вагоне таких же желающих побывать в городе, как и я.

      Ожидание проходит без дождей и видимых опозданий. Локомотив уже гудит, еле плетется и задыхается в собственном угольном дыму. Эй, когда же мы приедем?..

      Три старых деревянных лавки в конце вагона заполнены под завязку. И мне лишь уготовано скромное стоячее место у окна. Из него без устали, уже совсем по-осеннему, задувает сырой воздух. А я закрываю глаза, вдыхая ноздрями сон и угольную пыль.

      …Ну, когда же мы приедем?..

      …Когда тяжелая стрелка вокзальных часов лениво переместится на восемь часов вечера, локомотив покажется вдали. И на перроне будет всего две встречающие фигуры. Грязный и слегка перебравший мужик, что ищет загадочную Антонину. Похрюкивает и машет ладошкой не в такт своему и так не ровному шагу. Обидно. Ведь Антонины здесь нет. Наверное, она даже не планировала садиться на поезд.

      Вторая фигура – красивая женщина. Очень-очень. Она втягивает в себя самокрутку одну за другой и слегка нервничает. Мари я замечаю первой. И жутко радуюсь.

      Ведь мне столько всего ей нужно рассказать. И столько объяснить! Еще полетать как следует. Ведь у Мари всегда есть не только самокрутки. И она точно знает все про женские туфли и где их достать.

      Вечерний семнадцатый день так прекрасен.

      И мне совсем не хочется вспоминать сегодняшнее утро. С все-таки обнаруженным трупом Анатолия. С предательским кухонным ножом в его спине. В забытой темной канаве на заднем дворе нашего безнадежного поселения.

      Но сейчас я с Мари. Здесь, в Большом городе. И я тоже хочу забыться… Очень-очень.

      День восемнадцатый. Обжигающий

      Огнями Большого города. Мари потрепана войной, но всегда знает, где взять туфли. Самые новые и блестящие.

      В департаменте трудовых подвигов, на пятом этаже в конце коридора сидит секретарша, похожая на жабу. Суровая и в очках. Но когда ты шепчешь ей слово «подвиг», она расцветает, как будто ей дали премию. Цокает: «Ждите», – и удаляется в архивы.

      «Тебе какие? Черные или серые? В горошек или на заостренном каблучке?»

      Беру самые простые. Каблуки слишком быстро тонут в нашей глуши. Торопливо меняю свои продовольственные талоны на обувь. И рада, как ребенок! Точнее, мои ступни, изрядно успевшие прозябнуть. Спасибо жабе за заботу о нашем трудовом населении!

      Что ж, город ждет! Главный Пролетарский проспект забит грязными пивнушками и столовыми. Еще есть Звездный парк. В моем детстве там были настоящие карусели и киоск с мороженым. Теперь там только скрип погнувшихся