Альма. Неотразимая. Тимоте де Фомбель

жизнь Альме. Он сбежал с судна вместе с ней и Жозефом. И странным образом стал последней связующей нитью между ней и братом. Она представляет, как тело великана с отрезанным ухом лежит на земле посреди двора у трактира.

      – Нет, – говорит, глядя на неё, Люк.

      Он знает, о чём думает Альма.

      – Он остался там ради нас, – говорит за спиной Жозеф.

      – А если Гардель нас поймает, то он погиб напрасно. Мы не можем вернуться за ним. Сам великан был бы против.

      Альма смотрит, как раненая лошадь поднимает копыто, а потом кладёт морду на скрученное одеяло за седлом Люка.

      – А как быть с ней? – спрашивает Жозеф.

      – Дорога впереди долгая. Нам нужна третья лошадь, чтобы давать отдых нашим.

      Люк зажимает поводья в кулак. И удаляется шагом.

      – Куда мы теперь?

      – К Жакмельскому заливу. Отсюда шестьдесят льё через горы.

      – Зачем?

      – Чтобы остановить корабль, который вот-вот уйдёт.

* * *

      Паром в Верхнем Капе находится на самом краю города, в устье реки. Пятнадцатиметровая барка днём и ночью снуёт между двумя берегами. Идёт она недолго, но воскресная давка всё замедляет. Три тысячи рабов в выходных платьях уже переплыли с утра на этот берег, чтобы продать на городских базарах немного овощей со своего пятачка земли. Это их единственный шанс заработать себе хоть немного денег. Теперь они начинают возвращаться. В будние дни на берегах почти пусто. Все работают на хозяйских плантациях, засаженных сахарным тростником или кофе.

      Альма, Люк и Жозеф стоят возле своих лошадей. Они знают, что их ищут, и стараются затеряться в толпе.

      – Та белая девушка в трактире… – начинает Жозеф.

      – Да, – отвечает Люк. – Она росла не здесь. Видно сразу.

      Впереди паромщики заводят на барку пассажиров, лошадей, волов, повозки, и та оседает всё ниже, почти до воды.

      – Та девушка, – продолжает Жозеф, – это Амелия Бассак.

      Люк меняется в лице. Почему Жозеф не предупредил его?

      В толпе снуют люди в синих мундирах с жёлтыми ремнями через плечо. Люк втягивает голову в плечи. Это объездная стража. Они любят шляться тут: у них казармы неподалёку – на улице Дофина. Выцепят кого-нибудь наудачу и проверят «пропуск». Раб не имеет права перемещаться без разрешения.

      – Бассак-младшая, должно быть, ищет своё золото, – говорит Люк, ссутулясь ещё больше.

      – Вы уверены, что его не выгрузили здесь?

      – Слишком опасно. Тут на каждое судно по таможеннику. Они даже за корабельных крыс налог берут.

      К ним подходит мужчина. Из паромщиков.

      – Кто платит?

      – Я, – хмуро отзывается Люк де Лерн.

      – Восемьдесят два пятьдесят за переправу.

      – И как это вы высчитали?

      – Пятнадцать су за белых и лошадей и семь пятьдесят за вашего негра. Пересчитайте сами.

      Жозеф смотрит на Альму. Благодаря одежде и тени от шляпы она всё ещё может сойти за мальчишку. Он заметил, что в её чёрных глазах иногда мелькает золотая искорка.