Триада. Ри Мацурова

хотя уже планировала свалить от этого чудака.

      – Ты подрастешь и поймёшь, когда тебе тоже будет двадцать три. Поймешь, что между нами – не четыре года, а огромная пропасть. Даже через пару лет не поверишь, что ты сейчас и ты тогда – это один и тот же человек.

      Смотрю на него в упор, пока в моей голове решается нелегкая задача.

      – Нет, чел, так не пойдет. Но спасибо за приглашение, – в ответ на меня смотрят печальными понимающими глазами. – А дашь позвонить в последний раз?

      Он протягивает мне телефон, в трубке раздаются долгие гудки.

      Может, этот зануда вовсе безобиден. По крайней мере таким он кажется. Если я соглашусь, то не испорчу тете новогоднюю ночь и успею посмотреть куранты. Меня не будет тихо ненавидеть угрюмый дядя Валера за то, что ему приходится праздновать Новый год в дороге. Я не буду всем напоминать о нашей общей потере своим видом, потому что: «Региночка, как же ты похожа на свою мать в молодости, одно лицо». Мне остаётся только безумство. Да и разве со мной может произойти что-то хуже смерти?

      Тетя наконец отвечает, на фоне орет телевизор и гремят тарелки. Отхожу на несколько шагов, чтобы никто не слышал, как я вру.

      – В общем, опоздала я на электричку. Отпраздную Новый год у подруги. Угу, из лагеря. Да, мы вместе ездили в «Артек» несколько лет назад и там познакомились. Она в Москве живет. Сейчас поеду к ней. Не беспокойтесь. С Наступающим.

      Поворачиваюсь к парню и отдаю мобильник. Он всё слышал, но ничего не сказал, не спросил, зачем соврала. Наверное, догадался обо всем сам.

      – Даже если захочешь приставать, знай, я семь лет занималась джиу-джитсу.

      Парень поднимает руки в знак поражения.

      – Меня, кстати, Кирилл зовут.

      – А меня Регина, – говорю я и издаю смешок, осознав нелепость происходящего.

      Мы спускаемся в метро. Кирилл прикладывает «Тройку» к турникету и оплачивает мой проезд. Я ощущаю себя будто на свидании. В вестибюле оживленно толпятся прохожие, этот день совсем не похож на 31 декабря в Твери. Я привыкла к тому, что Новый год – это исключительно семейный праздник, когда все тихо сидят по домам в узком кругу самых близких. Москва же бурлит, шумные компании друзей спешат в вечерних нарядах на тусовки, запускать салюты. Меня одурманивает эта атмосфера, и я почти забываю о том, что со мной только что произошло.

      По дороге Кирилл подшучивает надо мной и всей этой ситуацией, стараясь вывести меня из оцепенения. Потихоньку тревога начинает отпускать. Мы заходим в круглосуточный продуктовый, берём шампанское, батон и последнюю банку имитированной икры.

      – Неужели у тебя ничего нет к новому году? – спрашиваю его, пока на кассе пробивают продукты.

      – Я совсем не собирался праздновать. Планировал просто лечь спать. Да и всё.

      – А почему ты не поехал к родителям?

      – У меня их нет. Был отец, но он помер.

      – Соболезную, – говорю я слово, которое слышала тысячу раз за последний год и которое как будто не имеет никакого смысла.

      Мне вдруг почудилось, что между нами есть какая-то связь. Мы