Что было, то было. Алексей Софийский

который был в командировке в Бразилии. Он заядлый охотник и, куда бы ни забрасывала его судьба, всегда находил время для своего увлечения. Вот и в этот раз, как только появилось свободное время, он отправился в лодке на охоту по реке Амазонке – самой длинной реке на планете. На одном из участков он вдруг почувствовал непреодолимое желание причалить к берегу. Сам того не желая он всё ближе и ближе грёб к берегу. Понимая, что с ним происходит что-то непонятное, он в отчаянии стал громко звать на помощь, продолжая приближаться к берегу. Его вопли о помощи были услышаны находящимися рядом охотниками, которые подплыли на лодке к бедолаге и вместе с ним высадились на берег. В скорости они обнаружили в густых зарослях огромного водяного удава – анаконду. С трудом осилив гигантскую рептилию, были поражены её размерами. Длина удава оказалась чуть меньше 9 метров. Других животных рядом не было. Возник вопрос – что это было? Что за сила заставила охотника грести к берегу, к тому месту, где, вероятно, поджидала его анаконда. Известно, что пресмыкающиеся обладают плохим зрением и слухом, но чувствительны к тепловому излучению и колебаниям почвы. Плывущий по реке в лодке человек на удалённом расстоянии от берега не мог быть источником инфракрасного излучения или колебаний почвы достаточных для обнаружения рептилией. Охотник обращался к известным герпетологам за разъяснением, но безрезультатно. В тоже время, по мнению специалистов, происшедшее можно было бы объяснить телепатическим воздействием удава на охотника. Хотя подобных случаев никогда ранее выявлено не было.

      Эта загадочная история так и осталась до конца необъяснимой. Но, что было, то было, и доказательством тому – журналист-охотник, он же – потерпевший, очевидец и свидетель.

      Друзья познаются в беде

      Мой товарищ Константин живёт один в южном городке. С женой он давно развёлся, приёмная дочь со своей семьёй уехала в другой город и он коротает дни в небольшом домике в компании таксы Била и 5 гусей. Долгие годы он проработал на северных приисках, где ему нередко приходилось подолгу зимовать одному в таёжном балке, так что к одиночеству ему было не привыкать. Гуси не неслись, но его устраивало, что он был при деле – в постоянных заботах о корме, воде, выпасе и борьбе с лаской, которая появилась недавно. Он догадался об этом по нервному поведению вожака гусиной стаи и охотничьим повадкам Била, а также по следам любительницы гусятины.

      С Билом отношения сложились ровные. Пёс был небрехливый, неприхотливый, ласковый и умный. При первом знакомстве с гусиной стаей гусак, резким ударом в лоб Била, дал ему понять, что своих подруг он в обиду не даст и с тех пор барбос держался на почтительном расстоянии от стаи. Когда ему казалось, что еды недодали, он утолял голод любимым лакомством – грецкими орехами, которых хватало надолго. Прозорливый пёс запасал их в многочисленных тайниках.

      Однажды, сидя на диване во время нашей беседы, у Кости неожиданно начался приступ. Он только успел прошептать название лекарства, взглядом показал, где оно может лежать и забился в конвульсиях.