Что было, то было. Алексей Софийский

показала Наде на толпу и сказала: «Посмотрите, как удивительно похож на Володю вон тот мальчик». И действительно, это была уменьшенная копия Володи. Но обе знали его негативное отношение к детям и посчитали это редкой случайностью, пока к мальчику не подошла симпатичная блондинка с букетом красных пионов.

      И опять тот же мобильник, сумочка, перстень с лазуритом – камнем-талисманом женского имени Любовь. Сомнений не оставалось – это ещё одна пассия любвеобильного Владимира. Вера с Надей подошли и спросили, не родственница ли она усопшего? Женщина отрицательно покачала головой. «Ваш сын удивительно похож на него», – сказала Надя. Женщина смутилась и бросила: «Бывает». Слово за слово, и опять выяснилось, что Люба, так её звали, тоже пассия Владимира, и то же без тени ревности очень тепло отзывалась о нём. Призналась, что отец сына – Володя. И пояснила: «Да, он не хотел детей, но я мечтала о ребёнке от него. А когда случайно забеременела, ничего ему не сказала, уехала к матери в деревню, где родила и оставила ей сына».

      Женщины ещё долго беседовали, им было о чём поговорить. Выяснилось, что каждая из них задавалась вопросом, почему Владимир никогда не приглашал к себе домой? И пришли к выводу: Володя не хотел, чтобы кто-нибудь из любимых женщин из ревности пришёл бы во двор проследить о наличии соперниц, а дворовые кумушки открыли бы им глаза.

      У памятника Володе в любое время года было много разных цветов, но красные пионы от Веры, Надежды, Любови – всегда.

      Досмотровые злоключения

      Эта в чём-то поучительная история произошла в восьмидесятых годах прошлого века. Мы с женой, моим отцом и племянницей с мужем впервые летели самолётом в Москву. Перед входом в здание аэропорта, как и положено, необходимо было пройти проверку багажа и личный досмотр. Мне пришлось первому пройти эти процедуры. К багажу претензий не было, и я спокойно перешёл к месту личного досмотра. Но прежде чем его пройти, подошёл к сотруднику безопасности и сообщил ему о том, что у меня при себе газовый пистолет. Он напрягся и потребовал предъявить лицензию. Она у меня была и я предъявил её. Вопросов у него ко мне не было, но он предупредил, что обойму с патронами вынужден изъять, т. к. на высоте возможна их разгерметизация с опасными последствиями для пассажиров. Он составил акт об изъятии патронов, которые я смог бы забрать при возвращении. Я уже было с облегчением вздохнул, но оказалось, что это было только начало наших досмотровых злоключений…